Наживка. Начало. Дэн Дэйли

от стены (на которой раньше висели вырезки из «Тайм»), уставился на светлый прямоугольник на полу, где стояла моя кровать. Да… неслабо я тогда взбесился, даже сейчас страшно вспоминать, а тогда у меня чуть голова не взорвалась от прилившей к лицу крови.

      Выкинул парня за дверь. Просто сорвал с кровати, донес на руках до двери… один раз в лицо, и один раз – но «на все деньги» – носком ботинка в голый зад. Наверняка сломал парню копчик… а потом я разобрался с кроватью. Да, сэр. Просто уничтожил ее. А пока я этим занимался, Лиз сидела в углу и орала. Визжала так, как будто я рвал на куски ее саму, ломал ей кости и разбрасывал по комнате ее исходящие паром внутренности. Но ее я не тронул. Просто пошел и открыл дверь, она выбежала как была, голышом, дико тряся своими изумительными грудями, которые снятся мне до сих пор, хотя прошло уже больше двух лет. И ее лицо мне тоже иногда снится. Огромные, с зелеными искорками глаза, наполненные страхом и слезами, потеки туши, и губная помада размазана до самых ушей, набухшие царапины от ее же ногтей на щеках. Да, натерпелась она страху, сидя в углу, пока я выплескивал в вакханалии разрушения свое… «разочарование». Ее прекрасное даже в таком состоянии лицо, в которое я с жутким, совершенно замогильным стоном бросил ком одежды и рваного постельного белья. Да, напугал я ее тогда неслабо, потому что за сумочкой она пришла уже с двумя копами, которые смотрели на меня как на последнего маньяка Да и было с чего: «проводив гостей», я принялся за кухню… несколько следующих дней я сидел в разгромленной квартире, пил и не торопясь, в каком-то отупении, рвал свои рисунки. Везде была она. И на страницах моего так и не оконченного комикса, и на записках, что я оставлял для нее, и просто в набросках, что я делал с натуры и по памяти. Иногда я снова начинал ее рисовать, и как только контуры принимали знакомые очертания, медленно разрывал листы на тонкие полоски.

      «Да, веселые были времена… – я потряс головами. Именно что головами. И настоящей, и „призрачной“, избавляясь от неприятных воспоминаний, и вновь сконцентрировался на Луне. – Черт с ней, с Лиз, космос зовет!».

      Я собрался и восстановил в памяти серую пыль и жесткие черные тени… – Нила Армахрда там уже не было, но флаг все еще был на месте, я успел увидеть его, звезды над жестким неровным и в то же время сглаженным горизонтом и яркий и нереально цветной ломтик Земли, и с криком, не отпустив