Стас сползает по стене на пол, продолжая плакать. Смотрит на сестру с надеждой, не моргая.
– Я Олюшу убил, Ир. Помоги!
У Иры холодеет в груди. Ладно ворует, с этим свыклись уже, смирились… А теперь вот до чего дошло… И на кого руку-то поднял, ирод! Самая ведь прекрасная девочка на всем свете! Ангел во плоти!
– Ирочка, помоги! Оживи, почини ее! – Стас тянет вперед ладони, собранные в пригоршню. Как будто милостыни просит или прощения…
– Замолчи, дурак! – грубо обрывает его Ира и уходит в комнату за телефоном.
Паша уже дрыхнет, как ни в чем не бывало. Но мальчишки, вроде бы, тоже спят.
– Паш, – Ира трясет мужа за плечо. – Вставай. Он Олю убил. Сейчас в полицию звонить будем.
– Поспал перед работкой, – ворчит Паша и трет широкими ладонями мясистое лицо. – Ну-с, пошли, че . Будем звонить… Да, может закроют, наконец. Всем спокойнее будет, лучше. Да?
Ира кусает уголок телефона от волнения, смотрит на блеклый свет фонаря за окном. Неужели убил? Ее мелкий непутевый Стас – теперь убийца? Хоть и воротит
ее от одних мыслей о нем, а все равно не верится. Вместо полиции Ира набирает номер Оли.
Пока тянутся гудки, Ира выходит в коридор. Стас корчится у вешалки: то встает, то снова садится, поджимает колени к подбородку и раскачивается вперед-назад. Давно не кололся, видели, знаем. Чем больше гудков отмеряет трубка, тем становится тревожнее. Паша удивленно спрашивает:
– Не берут?
Он, наверное, о полиции. На Стаса он смотрит настороженно, как на чудного маленького зверька в зоопарке, который, если что, может и прокусить палец до крови.
– Ир? – ударяет Олин голос в ухо, и Ира от облегчения едва не садится мимо стула. Ей становится трудно дышать, затылок наливается чугунной тяжестью. – Ир? – девчонка явно волнуется. – Ир, что со Стасом?
– Да ничего с твоим Стасом, дура! – зло выплевывает Ира. Она запускает пальцы в короткие волосы и мнет кожу головы. – Приперся посреди ночи, орет, что тебя убил. Слышишь, блаженный?! Живая Оля твоя! Слышишь ты меня или нет?!
Ира отбрасывает телефон, подскакивает к Стасу и колотит его зонтиком, который случайно оказался в ее руках.
– Ах ты паразит! Ах ты сволочь! Пошутить решил, зараза?! Пошутил?! Пошутил, я тебя спрашиваю, а?! – Ира переходит на крик. Кровь шумит в ушах, перед глазами мелькают темные пятна.
– Ир, Ир, Ир, – Паша мягко оттаскивает ее в сторону. – Не надо, перестань. Жива девка, так?
– Жива… – Ира вытирает мокрое лицо, осознавая, что мокрое оно не только от пота, но и от слез.
Стас смотрит испуганно, как нашкодивший кот, и все сильнее вжимается в угол. Искусанные до крови тонкие губы дрожат.
– Выгони его, – устало просит Ира. – А мне «Скорую» вызови, Паш. Кажется, криз опять…
– Да давай померяем хоть, – Паша чешет волосатую грудь и косится на Стаса. – Всегда ж спрашивают, какое давление.
– Выгони, – тверже говорит Ира. – Мужик ты или нет, а?! Выкинь просто!
– Ир, так Олюша жива? –