– Мне стоит с ней поговорить?
– Я бы не советовал. Женщина еще двадцать лет назад была с приветом, а сейчас совсем, наверное, поехала крышей. А может, и умерла?
– Нет, я бы знал. В городе ее до сих пор любят и уважают. И провожали бы в последний путь с почестями. – Коля шел, а белка скакала с ветки на ветку, будто компанию ему составляла. – Валерий Тахирович, не могли бы вы мне человечка в Москве порекомендовать, к которому можно обратиться по поводу Киры? Она полжизни там провела, прописана опять же в столице. Может, ее убийство и не связано с прошлым?
– Человечка порекомендую. Но сразу скажу, Кира Эскина чистая. Я навел справки. Законопослушная гражданка без приводов и порочащих связей.
– Когда вы успели?
– Умеем мы, советские менты, оперативно работать, – хохотнул Тахирыч. – Контакт я тебе скину. Но мне можешь звонить в любое время.
– Спасибо вам огромное.
– Не за что. Мне только в радость внуку Ильича помочь. Как дело раскроешь, приеду, обмоем.
– Заметано.
Они распрощались, и Николай убрал телефон в карман. Там нашлась рафаэлка. Он таскал с собой эти конфетки, потому что любил их так же сильно, как дедово варенье, но никому в этом не признавался. Он суровый мужик, мент, а «Рафаэлло» для девочек…
И белочек.
Разорвав обертку, он подошел к дереву и положил конфетку на ветку. Пусть зверек полакомится.
Глава 5
Когда он зашел на свой участок, то увидел…
Картину маслом! Так сказал бы Олежка, если б смог пронаблюдать за собой со стороны.
На сочной зеленой траве, под отцветшим вишневым деревом, раскинувшись, лежал пузан с довольной, хоть и местами грязной физиономией. На его носу сидела стрекоза, а под мышкой помещался рыжий кот, он глодал рыбий хвост. Бутылку из-под пива, что валялась с другой стороны тулова, облизывал белый козленок.
– Меня не было пятнадцать минут, а ты успел напиться и завести себе трех питомцев, – проговорил Леша сокрушенно.
– Четырех, – ответил ему Олежек, и стрекоза не улетела, когда он открыл рот. – На дереве птичка.
– Да ты просто диснеевская принцесса, заточенная в тучное тело тридцатилетнего мужика.
– Не завидуй, Лешенька. Лучше ляг рядом, авось поймаешь дзен.
– Вряд ли смогу. Я за рулем, поэтому не пью.
– К сожалению, ты не поймаешь его, даже если нарежешься. Я же выпил всего бутылку пива. Остальные ждут меня.
– Умываться будешь?
– Неа. Мне и так хорошо.
Раевский не стал настаивать и прошел в дом, чтобы взять стул и вынести его во двор. Еще хотелось бы чашку, куда можно налить воду. Он не отказался бы от засахаренного варенья и тогда сделал бы себе что-то наподобие морса. Но ничего пригодного к употреблению в пищу не нашлось. Пришлось довольствоваться стулом и чашкой. Ее он ополоснул, затем наполнил.