– Чёрт! Лиза! Я могу позволить себе вагоны и конфет, и мандаринов, и если честно, с возрастом стал к ним равнодушен. Но сейчас, мне они кажутся амброзией. Спасибо тебе, малыш!
От последнего, произнесённого им слова, в животе сжалось так сильно, что пришлось слегка наклониться вперёд, унимая сладкую, щемящую, но всё же боль. В кожу вонзилось множество иголочек, и каждая звенела, дрожала, светилась нежными красками.
– А это тебе лично, – чувствуя, как набатом в висках колотиться сердце произнесла я, когда Архип извлёк из пакета огромное красное яблоко.
Зеленоглазый демон улыбнулся, задорно, безмятежно, легко.
– Мне было двенадцать, когда к нам в Зангарск среди зимы приехала фура с фруктами. В наш город редко что-то в те времена привозили, да и сейчас, я думаю, балуют местных жителей не часто, – Архип заговорил медленно, спокойно, делая вид, что собственные слова не имеют для него никакого значения, не замечая, как пальцы любовно поглаживают яблоко. – Я украл. Нагло спёр из-под самого носа усатого, жирного продавца, но не для себя, а для девочки Нади. Она мне очень нравилась, и я хотел её порадовать на День всех влюблённых. Меня трясло от счастья, когда я представлял, как протяну ей этот фрукт, а она возьмёт, улыбнётся и может, позволит проводить себя до дома. Запах щекотал нос, во рту набиралась слюна, но я держался, дав себе слово, ни разу не куснуть, донести яблоко до Нади таким же красивым, как я его украл. И вот, настал долгожданный день. Я отозвал Надю на переменке, признался ей в любви и протянул яблоко. Но она, расхохоталась, до обидного звонко, снисходительно, словно я был несмышлёным малышом, и заявила, что её отец – владелец штольни, купит ей целую фуру этих яблок, стоит ей только захотеть. Фрукт хрустнул под её острым каблучком, брызнул во все стороны сладким соком. Надя ушла, а я какое-то время ещё смотрел на яблоко, ненужное, осквернённое. Смотрел и глотал слёзы. Честно, сам до сих пор не понимаю, что я в тот момент оплакивал, свои чувства к строптивой Наде, или яблоко, которое, мне так и не удалось попробовать. Спасибо, Лиза. Не знаю почему, но мне приятно получить это яблоко от тебя. Оно как символ начала чего-то хорошего.
Он обнял меня так сильно, что стало трудно дышать. Господи! Горячий, какой же он горячий, как огонь, как солнце. И я готова сгореть в этом огне, лишь бы не отпускал, лишь бы продолжал так держать в своих объятиях. Защитная одежда казалась лишней, я ненавидела, я проклинала её, эту преграду между нашими телами. Большие, крепкие ладони гладят по спине, по голове, я чувствую его дыхание, и злюсь на себя за то, что ничего не могу дать взамен. Не могу поделиться ни кусочком себя. И от того, все его прикосновения ощущаются острее, и я с жадностью вбираю их, а сквозь дурман нежности и желания робко пробивается мысль о том, что сокровищ в моей коробочке после этой ночи будет гораздо больше.
– Моя девочка, моя Лиза, – шепчет он, а я уже не в этой душной тёмной палате, пропахшей кровью, мокротой, хлоркой и человеческой болью. Я устремляюсь в чистую, прозрачную голубую высь. Мне легко,