Джек не сразу сообразил, о чём его спрашивают.
– Про тебя спрашивал, – честно ответил он, вспомнив разговор с мистером Маршаллом.
Самира заметно напряглась.
– И что ты сказал?
– Назвал твоё имя и любимые предметы. А что?
– И всё? – Самира угрожающе сощурилась.
– Я больше ничего о тебе не знаю. Послушай, не переживай, – Джек смягчился, – ты, конечно, вела себя вчера не совсем вежливо, но профессор Маршалл классный и понимающий. Зайди, извинись, покажи заинтересованность в предмете, и…
– Мне нужно, – Самира прервала его ободряющую речь, – чтобы ты немедленно пошёл к нему и кое-что обо мне рассказал.
Тони наконец разморозился и поставил рядом с Самирой стул, но она проигнорировала предложение сесть, как, впрочем, и самого хозяина комнаты. Это сбило Тони с толку, и он опять застыл.
Странно, раньше таких проблем с девушками у него не наблюдалось. Не то, чтобы Тони был популярным – хотя некоторые считали его застенчивость и слегка помятый вид романтичными, – но для Джека его друг имел объективно приятную внешность. И хотя Тони всегда больше интересовался точными науками, чем искусством завоевания противоположного пола, познакомиться с девушкой и пригласить её на свидание он никогда не боялся. До недавнего времени.
В ответ на странную просьбу Джек хмыкнул.
– С чего бы? – поинтересовался он.
– Я прошу тебя об этом.
– Не аргумент.
Самира взяла небольшую паузу, чтобы зарядить голосовые связки, и продолжила ещё настойчивее:
– Мне нужно, чтобы ты пошёл к нему и сказал, что ошибся вчера. Что меня зовут… Как-нибудь по-другому, что я давно живу здесь и…
Ей всё труднее удавалось сохранять самообладание. В отличие от Тони, который так и не начал дышать размеренно, Самира глотала воздух часто, словно только что выбралась из воды.
– Боюсь, ничего не получится, – Джек пожал плечами, – профессор Маршалл не поверит. К тому же, и это самое главное, у меня нет ни малейшего желания что-нибудь для тебя делать.
– Скажи, что ошибся, придумай что-то убедительное! – потребовала Самира. Ей следовало бы топнуть ногой, но такой жест противоречил образу.
Джек сам порой забывал о манерах, однако сейчас Самира демонстрировала ему новую, превосходную степень наглости.
– Да зачем мне это делать? – недоумевал он. – Я плохо умею врать, знаешь ли.
– Потому что я тебя прошу!
– И снова этот сомнительный аргумент.
Тони прокашлялся. Кажется, шоковое оцепенение начало проходить, безусловные рефлексы, такие, как способность говорить и двигаться, постепенно возвращались к нему.
– Если вы не против, я бы хотел понять, что происходит, – вежливо попросил он.
– Ничего особенного, –