Урфус вздохнул, ощущая острое желание провести этот вечер в обществе какой-нибудь пышногрудой милашки, или, на худой конец, жены, а не делать то, ради чего он провел в этой дыре столько времени. Притаившийся где-то в этом забытом Богами месте страх уже выбрал себе новую жертву: кэнг чувствовал его холодное дыхание, приближаясь к столу, за которым сидел наемник по прозвищу Мясник.
– Доброго вечера вам, любезный. Позволите угостить вас выпивкой?
Бэрэйнэр поднял голову, а у Урфуса перехватило дыхание. Его, как ни странно, испугало, что взгляд мужчины не был «взглядом мертвяка». Мясник смотрел чуточку удивленно, но совершенно нормально.
– Здешнее пойло не станет вкуснее даже даром, – хмыкнул наемник.
Молодой, хорошо поставленный, располагающий к себе голос никак не соответствовал страшному и скучающему лицу, на котором удивление сменилось тоскливым безразличием еще до конца произнесенной фразы.
– Йа-йа-я, – кэнг замолчал, поняв, что заикается. «Что за ерунда? Надо справиться с волнением. Глубокий вдох». – Я могу предложить вам сходить куда-нибудь еще.
«Где будет больше чистого воздуха, а главное – минимум ушей. Например, в гости к моему племяннику».
– Ох, а я уже заказал себе ужин, – Мясник в наигранно расстроенных чувствах хлопнул ладонью по колену.
– Я все оплачу, – заверил торговец.
– Мне начинает казаться, что вам не нравится это заведение, – в сохранившемся глазе блеснул страшный огонек, – может, вам стоит уйти?
Сердце забилось быстрее, на лбу выступила испарина, а слюны стало катастрофически не хватать.
– Я бы с радостью. И, мне кажется, вам стоит составить мне компанию, – пот начал стекать по лицу. «Вдруг он примет это за угрозу?»
Но мужчина со шрамом лишь пожал плечами. Его лицо вдруг совершенно умерло: взгляд ушел куда-то за спину кэнга, а нижняя челюсть слегка отвисла, как будто его только что огрели по голове, и он должен был вот-вот рухнуть лицом на стол. Это длилось едва ли больше двух секунд, и глаз снова с ленивым любопытством сфокусировался на собеседнике.
Урфус тупо уставился на изуродованного наемника, а когда брови того слегка приподнялись, опомнился и затараторил.
– Эээм… Так или иначе, я хочу поговорить с вами об одном важном деле, – всего одно предложение, а любопытство уже растаяло. – Вы же не прочь заработать, верно, любезный?
Мясник рассмеялся, откинув голову. Его смех также, как и голос, не был страшным: он был искренним, звонким, мелодичным и заразительным.
– Торговцы. Вы все такие одинаковые. Такие смешные. Дела и дела. Хотя спустя рукава место в Городском Совете и звание кэнга не получишь, – он вытер набежавшую слюну у правого угла рта.
– Откуда,