Сурья бхеда
Дыхательная гимнастика для «духов». И.п.: сидя в одной из пяти удобных йоговских поз лицом на восток в состоянии расслабления, спину удерживать прямой. Взять верхний замок. В руках – мудра силы. Лунным утром ладони направлены вверх, лунным вечером – вниз. Тело неподвижно, поскольку всякое движение тела – это отвлечение мысли, оно разрушает движение энергии и тогда происходит сбой. В начале отработки упражнения тело придётся удерживать усилием воли.
Сознание удерживаем в аджна-чакре. Набираем солнечную энергию, которая есть везде. Дыхание бесшумное.
Вдох правой ноздрёй на девять счётов в ритме среднего пульса.
Задержка на 36 счётов (в начале отработки дыхания можно 27).
Выдох левой ноздрёй, 18 счётов. Во время выдоха выводим всю энергию, которая мешает нашей работе, не фиксируясь на этой энергии.
Это мужской вариант дыхания, женщины начинают с левой ноздри. Дыхательная работа ведётся в течение 1,5 часов – по 80 дыханий два раза в день, утром и вечером.
В процессе дыхательной работы важно следить за внутренним дыханием и совмещать его с дыханием поверхностным. Боль можно выводить в нужное место. Пусть куда-нибудь уйдёт, ведь всё энергия, а отработанную или доставляющую нам неприятности энергию мы можем вывести в любое место. Вывести и забыть о ней, ведь всё вокруг живое, и боль тоже живая, поэтому с ней можно договориться.
Страх на кладбище
Работа ведётся один-полтора месяца, до конца июня (дело было в апреле). Необходимо ночью в одиночку выехать на заброшенный погост. Прийти на кладбище, поприветствовать всех и заняться своей работой. Повесить картинку с образом коллективного страха и просидеть перед ней в медитации всю ночь (7–8 часов). Медитировать на плакат, в медитации нужно уйти в него.
Картинку страхов рисовали всем миром, каждый отобразил в ней свои страхи в виде разных странных образов. Получился большой ватманский лист страхов. Наши художники всё это оформили в виде единого образа нашего общего страха.
На кладбище надо было провести четыре ночи подряд с полуночи до утра. Выбирали кладбище поближе к дому, чтобы удобнее было добираться. Первые две ночи я провёл на почти деревенском кладбище на берегу Невы. Поселок на окраине Питера уже спал, и в последнем автобусе я ехал один. На кладбище и вокруг него никого не было, поэтому устраивался спокойно. Всё замерло, а Нева активно работала: шум проходящих теплоходов и протяжные гудки. Ночью кладбище никого не интересовало. Сидел себе за оградой старой