По вою, раздававшемуся в пампасах, по количеству теней, скользивших в темноте, Гленарван понял, что на берегу Гуамини собралась огромная стая красных волков. Хищники почувствовали запах человека и лошадей, и ни один из них не захочет возвратиться в логово, пока не получит своей доли мяса.
Положение путешественников было угрожающее.
Тем временем кольцо волков вокруг них все стягивалось. Проснувшиеся лошади дрожали от страха, только Таука нетерпеливо била копытом о землю, стараясь оборвать привязь. Талькав успокоил ее, протяжно свистнув.
Гленарван и Роберт стояли у входа в рамаду. Зарядив карабины, они готовы были встретить выстрелами первые ряды наступавших агуаров. Но Талькав поднял рукой дула их карабинов, уже вскинутых к плечу.
– Чего хочет Талькав? – спросил Роберт.
– Он запрещает нам стрелять, – ответил Гленарван.
– Почему?
– Вероятно, потому, что агуары еще далеко.
Но не это было причиной загадочного поведения Талькава. Причина была значительно серьезнее. Гленарван понял это, когда индеец показал ему почти пустую пороховницу.
– Ну что? – спросил Роберт.
– Надо беречь огнестрельные припасы, – ответил Гленаван. – Мы много потратили зарядов во время сегодняшней охоты, и у нас осталось пороху и свинца едва на двадцать выстрелов.
Мальчик промолчал.
– Ты не боишься, Роберт?
– Нет, сэр.
– Отлично, дружок.
В это время раздался выстрел. Талькав уложил на месте слишком предприимчивого волка. Остальные хищники, наступавшие сомкнутыми рядами, отбежали назад и остановились в сотне шагов от загона.
По знаку Талькава Гленарван стал на его место. Индеец же собрал подстилки и остаток топлива, заготовленного для костра, перенес все это к воротам рамады и посыпал сверху раскаленными угольями. Скоро огненная завеса закрыла вход, освещая неверным светом равнину. Теперь путешественники видели, с каким бессчетным количеством врагов им придется иметь дело.
Никогда еще столько голодных волков не собиралось в одну стаю. Огненная преграда, зажженная Талькавом, только удвоила их ярость. Некоторые из них подбегали к самому костру, обжигая лапы.
Время от времени приходилось стрелять, чтобы удержать на почтительном расстоянии эту воющую и беснующуюся орду. По прошествии часа не менее пятнадцати волчьих трупов уже валялось на земле.
Положение осажденных было еще относительно сносным. Покамест у них оставались огнестрельные припасы, покамест горел огненный барьер у входа в рамаду, нечего было бояться нападения. Но как отбить приступ взбешенных хищников, когда иссякнут заряды и погаснет огонь?
Гленарван посмотрел на Роберта и почувствовал, что сердце его сжимается от боли. Он не