– А тогда? – спросил Том Аустин.
– Тогда придется уклониться миль на семьдесят пять в сторону от нашего пути к первым отрогам сьерры Вентана, где протекает множество рек.
– Мне нравится эта мысль, – сказал Гленарван. – Мы, не откладывая, тотчас же последуем совету Талькава. Моя лошадь не слишком страдает от жажды, и я могу поехать вперед с Талькавом.
– О, сэр, и я поеду с вами! – взмолился Роберт, точно речь шла о простой прогулке.
– Но выдержит ли твоя лошадь, дитя мое?
– О, да! У меня отличная лошадка, и она совсем не устала. Пожалуйста, сэр, возьмите меня с собой.
– Хорошо, Роберт, – сказал Гленарван, в глубине души довольный тем, что не расстанется с мальчиком. – Не может быть, чтобы нам втроем не удалось найти какого-нибудь источника!
– А я? – спросил Паганель.
– Вы, дорогой Паганель, – ответил майор, – должны остаться с отрядом в арьергарде. Вы слишком хорошо знаете тридцать седьмую параллель, реку Гуамини и пампасы, чтобы покинуть нас. Ни Мюльреди, ни Вильсон, ни тем более я не сможем самостоятельно найти место свидания с Талькавом, но под предводительством Жака Паганеля мы бодро и с доверием тронемся в путь.
– Подчиняюсь, – ответил географ, польщенный тем, что ему вверялось верховное командование.
– Только никакой рассеянности! – добавил майор. – Пожалуйста, не заводите нас в такое место, где нам решительно нечего делать, например, обратно к берегам Тихого океана!
– Честное слово, вы заслуживаете этого, несносный вы человек! – смеясь, ответил Паганель. – Но, – продолжал он, снова становясь серьезным, – как вы будете объясняться с Талькавом, Гленарван?
– Я полагаю, – ответил тот, – что нам не о чем будет разговаривать с патагонцем. Впрочем, в экстренных случаях мы как-нибудь объяснимся при помощи нескольких испанских слов, которые я знаю, и при помощи жестикуляции, понятной каждому.
– В таком случае, отправляйтесь, дорогой друг, – сказал Паганель.
– Давайте сначала поужинаем и попробуем немного вздремнуть перед отъездом, – ответил Гленарван.
Сухая пища драла глотку, но делать было нечего. Насытившись, путешественники легли спать. Паганелю снились потоки, каскады, реки, ручьи, пруды, даже графины, полные воды, – словом, вода во всех видах. Это был настоящий кошмар.
На следующее утро, в шесть часов, лошади Талькава, Гленарвана и Роберта были уже оседланы. Им отдали остаток воды, еще сохранившейся в мехах; и хотя вода эта была отвратительна на вкус, лошади с жадностью выпили ее до последней капли. Затем трое разведчиков вскочили в седла.
– До свидания, – сказали майор, Вильсон и Мюльреди.
– Желаю успеха! – добавил Паганель.
Вскоре патагонец, Гленарван и Роберт потеряли из виду часть отряда, оставленную на попечение Паганеля.
«Дезерцио де лас Салинас» – пустыня лас Салинас, по которой ехали разведчики, – была глинистой равниной,