Майор и Вильсон схватились за карабины. Гленарван жестом остановил их. Кондор кружил теперь над неприступной скалой в четверти мили расстояния от склона горы. Он все ускорял свой полет, раскрывая и закрывая свой страшный клюв и потряхивая головой.
– Он там! Там! – вскричал Гленарван.
Вдруг неожиданная мысль молнией сверкнула в его мозгу.
– Что, если Роберт жив! – отчаянно вскрикнул он. – Ведь этот кондор… Стреляйте! Стреляйте же!
Но было уже поздно. Кондор скрылся за высоким выступом скалы. Прошла секунда, не больше, но эта секунда длилась целый век для Гленарвана, и огромная птица снова взлетела в воздух, на этот раз медленнее, так как она несла тяжелый груз. Кондор держал в когтях тело Роберта Гранта. Птица находилась теперь над стоянкой путешественников едва в полутораста футах. Заметив людей, кондор стал чаще бить крыльями, чтобы скрыться со своей тяжелой ношей.
– Ах! – крикнул Гленарван. – Я предпочитаю, чтобы труп Роберта разбился о скалы, чем достался…
Не закончив фразу, он вырвал из рук Вильсона карабин и вскинул его к плечу, но его рука дрожала и слезы застилали глаза. Он не мог прицелиться.
Кондор держал в когтях тело Роберта Гранта.
– Пустите меня! – сказал майор. И твердой рукой он прицелился в хищника, уже взлетевшего на высоту в триста футов.
Но не успел майор спустить курок, как откуда-то из долины донесся звук выстрела. Кондор, раненный в голову, стал медленно падать. Раскрытые крылья замедляли падение. Кондор не выпустил своей добычи и мягко упал на землю в десяти шагах от берега ручья.
– Роберт! – крикнул Гленарван, устремляясь к месту падения.
Его спутники бегом последовали за ним.
Кондор был мертв. Тела Роберта не было видно под его распластанными крыльями. Гленарван бросился на колени и, высвободив мальчика из когтей птицы, уложил на траву и прижал ухо к его груди.
Никогда еще крик радости не был громче того, который испустил Гленарван:
– Он жив! Он дышит!
Мигом с Роберта сорвали платье. Его виски смочили водой. Он сделал движение, открыл глаза и прошептал:
– Это вы, сэр… мой второй отец!
Гленарван не мог отвечать. Волнение душило его. Опустившись на колени рядом с мальчиком, он зарыдал.
Глава пятнадцатая
Испанский язык Жака Паганеля
Роберту, только что избавившемуся от одной страшной опасности, угрожала другая, не менее страшная, – быть замученным ласками. Как он ни был слаб, но ни один из путешественников не устоял против соблазна прижать его к сердцу. Однако, очевидно, объятия и поцелуи не смертельны для больных, так как мальчик от них не погиб.
После того как прошли первые минуты восторга при