– О, будь я на их месте, я не удовлетворился бы этим, – сказал Роберт.
– Почему? – спросила Мэри, матерински глядя на младшего брата, глазенки которого разгорелись при рассказе об открытиях.
– Скажи почему, мой мальчик? – в свою очередь попросил Гленарван, одобрительно улыбаясь Роберту.
– Потому что я не успокоился бы, пока не разузнал, что находится южнее Магелланова пролива!
– Браво, мой друг! – воскликнул Паганель. – Я тоже постарался бы узнать, есть ли на юге еще какие-нибудь земли или до самого полюса тянется открытое море, как предполагал ваш, друзья мои, соотечественник Дрэк. Не сомневаюсь, что если бы Роберт Грант и Жак Паганель жили в семнадцатом веке, они сопутствовали бы Ван-Схоутену и Лемеру, двум голландцам, поставившим себе целью раскрыть эту географическую загадку.
– Это были ученые? – спросила Элен.
– Нет, это были просто отважные купцы, которых мало беспокоило научное значение открытий. Тогда существовала голландская Ост-Индская компания, владевшая привилегией на весь транзит, осуществляемый через Магелланов пролив. А так как в то время другого морского пути в Азию через запад не знали, эта привилегия Ост-Индской компании связывала свободу торговли. Некоторые купцы решили бороться с этой монополией, пытаясь отыскать другой пролив. В числе этих последних был некто Исаак Лемер, человек умный и образованный. Он организовал за свой счет экспедицию под начальством своего племянника Якова Лемера и уроженца города Горна, отличного моряка Ван-Схоутена. Смелые путешественники отплыли из Голландии в июне 1615 года, через сто лет после Магеллана. Они открыли пролив Лемера между Огненной Землей и Землей Штатов и 12 февраля 1616 года обогнули знаменитый мыс Горн, который еще больше, чем его собрат, мыс Доброй Надежды, заслуживает прозвище мыса Бурь.
– О, как я хотел бы быть с ними! – снова воскликнул Роберт.
– Да, если бы ты был с ними, мой мальчик, то пережил бы незабываемые минуты, – продолжал Паганель. – Может ли быть на свете большее удовлетворение, бо́льшая радость, чем радость и удовлетворение моряка, наносящего на карту свое открытие? Перед его глазами, миля за милей, открываются новые земли. Остров за островом, мыс за мысом как бы всплывают на поверхность воды, возникают из небытия! Сначала линии контура новооткрытой земли расплывчаты, прерывисты, неуверенны. Здесь – уединенная долина, там – одинокая бухта, вдали – теряющийся в туманной дымке залив. Но постепенно запас сведений растет, линии уточняются, пробелы уступают место твердо проведенным штрихам. Точно очерченные изгибы бухт врезаются в берега, мысы увенчивают земельные массивы, и, наконец, новый материк