Когда ты сломлен духом и оружьем
ты бряцаешь, не зная, как стрелять —
так важно знать, что ты кому-то нужен
и кто-то сможет пистолет отнять.
Когда во мраке ночи скован в ужас,
когда слабеют ноги, не держа —
есть человек, которому ты нужен,
как побережью ровная межа.
Он никогда тебя не бросит в омут,
он никогда не даст тебе пропасть.
Когда надежды все утонут,
он не позволит черной сделать масть.
Он озарит своей улыбкой доброй
твой дом и каждый угол в нем.
И ты опять из мази станешь твердым
и все в руках заспорится огнем.
Тебе опять покорны все вершины,
и ты опять уверенно идешь.
Не измеряешь жизнь свою аршином
и знаешь – что нигде не пропадешь.
Так важно знать, что Ты – Ей очень нужен.
Так важно знать, что Ты – Ему нужна.
Что Он – Тобой навек обезоружен,
что Ты – Ему важнее всех важна…
39.
Стихами плавлю я картон —
ведь он прочнее, чем бумага.
И сотворяю моветон
раскочегаристой корягой.
Умею ведь творить добро,
писать изысканно-красиво…
Но настроение не то —
поэтому пишу паршиво.
Что прорастает там внутри
сорняк-листок иль шипчик-роза…
Меня ты строго не суди —
стихи бывают как артрозы.
Они корявы и честны
и не прилизаны ни капли.
Так от весны и до весны
нас поджидают те же грабли.
Я знаю, мой изменит стих
твоя любимая улыбка.
И сразу станет голос тих —
коряга превратится в скрипку
40.
Поверх логики и вне разума
по орбите своих парусов
в твою жизнь ворвалась инаковой
и надежной, как стрелки часов.
Я по воздуху легкой опцией
и эфиром к тебе прилечу.
Накормлю тебя грешной порцией —
так безумно тебя хочу.
Мне бы ветром стать – самым ласковым
и собою тебя укрыть.
Мне бы морем стать – самым яростным
и прибоем тебя любить.
Мне бы птицею невесомою
залететь в твое настежь окно.
Зацепились мы хромосомами
и за нас все давно решено.
Я энергией и потоками
ночью в разум неслышно войду.
Я – невинностью, я – пороками
навсегда в тебе утону
41.
Осень проливным дождем
нарисует капли,
чьи-то робкие шаги —
мокрые заплатки.
Под навесом стайка птиц
от дождя взъерошится.
Капли падают все ниц,
пылью запорошены.
На проспекте фонари
яркими расцветками
зацепились за дождем
тоненькими метками.
Расплылись в воде пятном
и умылись дождиком.
Две