Лежишь – смирясь ли? – куклою в гробу.
Из воска веки. Плеск свечи колышет
над ленточкой церковною на лбу
серебряную прядь… Как будто дышит
кто-то невидимый у гроба твоего.
Быть может, плачет? Знаю ли его?
Или её? И было ль – наше время?..
Но вот уж не со мною ты, а с теми,
что встретить за чертой тебя пришли.
А здесь на всех часах нули, нули…
2.
Дойти, упасть, забыться и уснуть,
предав во сне улыбкою безвинной
тоннель связующий – тугую пуповину
меж Мёртвым и Живой… Не обессудь.
3.
И уж потом, когда венки, кресты и плачи
отшествовали чёрной стайкой грачьей,
там, за спиной, вдруг что-то собралось
едва-едва, зубцами, но сошлось.
И я ладонью провела по шву.
Прости, живу.
4.
Рюмочка на полочке.
Гена, не твоя ль?..
Мокрый пирс на помочах,
как в воде рояль.
Лодка не докрашена,
рыбой – на боку.
Больше нет здесь нашего
слова на веку.
Под дождём вчерашняя
пачка сигарет.
Ничего-то нашего
в этом мире нет.
5.
Опять твой Джек на шпалах у развилки —
всё тот же напряжённо ждущий взгляд.
Девятый день уже. Не с ним же на поминки?..
Осталась здесь нелепой половинкой.
Когда и где, и кем придёшь назад?
6.
Уж сосчитать их не с руки:
глянь, народились двойники
ушедших нас и уходящих.
А мы с тобой из настоящих
вытаиваем, уступая.
Вон, «ты» – другой…
А вон и «я» – другая.
7.
Вот и весна… Гляди, уж склоны тают.
Всё те же запахи и зовы, тот же плен.
А ты уже иное что-то знаешь,
что всем ушедшим там… дают взамен.
8.
А уходить… Не дай Бог – по весне,
когда сирени в розовом огне!
Нет, пусть – в октябрьский дождь,
сподручней плакать.
Листок осинки – что прощальный грош.
Где слёзы, где вода, не разберёшь…
Лишь ветер стонет верною собакой.
9.
И снова тень из-за угла
качнулась, словно поклонилась.
И с этой… болью я простилась,
она теперь душе мала:
и боль, и страх – всё Божья милость,
и сумрак, и сплошная мгла.
Уборка снега
Как бережно себя роняет снег…
Касанья звук воспримет слух едва ли.
А как, бывало, мы себя роняли?..
И как ещё уроним в этот век!
«Худое время…» – скажет человек,
а души сыплются на Землю ниоткуда
и тают, тают в ожиданье чуда
или сгорают, ускоряя бег.
А я лопатой этот снег взметаю,
как будто детскими надеждами играю
ко мне нисшедших и за то плачу,
тем, что Титанам вряд ли по плечу.
Но нет