– Пойду своих филипков долбать, чтобы топливо убирали, – и тут же добавил: – А ты долго не рассиживайся иди к деду, а то, я смотрю, его и на завтраке не было. Похмеляется, наверное, – усмехнулся он, но тут же добавил: – Но ты ему пить не давай, а то никакой передачи у вас не получится, – и, махнув на прощанье рукой, он вышел.
Закончив завтрак, я пошел к «деду». Каюта его была на две палубы выше кают-компании, так что пришлось вновь вызывать лифт, чтобы попусту не тратить силы. Я чувствовал, что они сегодня мне ох как пригодятся.
Каюта была закрыта, но после моего требовательного стука, ключ в двери повернулся и мне открыли дверь.
«Дед» был чуть ниже меня ростом, прилизанный лысоватый пузан с опухшей с бодуна физиономией, застиранном выцветшем комбезе, который был ему короток, и из-под коротких брючин смешно выглядывали голые лодыжки и стоптанные тропические туфли. По возрасту он был не намного старше меня, а может быть, такого же возраста, как и я, – по его опухшему красному лицу это было трудно определить.
В руке он держал банку с пивом и не совсем понимающим взглядом уставился на меня.
– Чё надо? – еле ворочая языком, прохрипел он.
– Замена тебе пришла! – как можно бодрее попытался обрадовать я его.
Переваривая полученную информацию, «дед» какое-то время смотрел на меня, но, чего-то сообразив, сделал неверный шаг в сторону, освобождая проём двери, и широко махнул рукой:
– Заходи.
Он показал кивком головы, куда мне надо проходить, и, подождав, пока я переступлю порог, с треском закрыл дверь.
От такого сотрясения переборок я невольно вздрогнул и обернулся на «деда», который неверной походкой подошел ко мне и протянул руку:
– Василич, – растягивая буквы, еле выговорил он, энергично помогая себе произнести эту трудную фразу поворотом головы слева направо, от плеча к плечу.
– Михалыч, – подыграл я ему, но мой сарказм «дедом» был, конечно, не понят, и он, пройдя к банкетному столику, стоящему у дивана левого борта, вновь воззрился на меня, что-то соображая.
– Пиво будешь? – наконец-то разразился он сакраментальной фразой, по всей видимости стоившей ему значительного труда, указывая на столик широким барским жестом.
На столике стояли тарелки со вчерашней закуской, недопитая бутылка «Джонни Уокера» и несколько банок пива.
– Не, не буду, – отказался я, – дел сегодня невпроворот. Дела у тебя принимать буду.
– Ну, как знаешь, – вальяжно отреагировал на мои слова «дед», не обратив внимания на мою последнюю фразу, и отхлебнул из банки, которую по-прежнему держал в руке.
Видать, «дед» уже хорошо опохмелился. Язык у него уже прилично заплетался, и к каким-либо действиям, например передаче дел и работе с документацией, он был явно неспособен.
– Я смотрю, ты сейчас не в состоянии заняться делами? – вопросительно глянул я на «деда».
– Эт