– Смотря в чем, – осторожно отозвался Борис.
Рослый, широкоплечий Земцов был старше всего на четыре года, но выглядел столь внушительно, что вместо исполнившихся двадцати пяти ему смело можно приписать все тридцать. По довольному виду и блестящим глазам стало ясно, что штабс-капитан слегка навеселе. Подтверждая эту догадку, он показал плоскую, не совсем полную бутыль коньяка:
– Предлагаю скрасить наш военный поход. А то пить в одиночестве, знаете ли, одна тоска.
– О чем речь, дорогой Мишель! – Сергеевский не замедлил достать два стакана, кивком приглашая Земцова присесть: – Милости прошу. Вы, как всегда, ко времени. Мне требуется разогнать хмурые мысли…
– Так давайте этим и займемся.
Он с готовностью наполнил стаканы ровно до половины и, заткнув бутылку пробкой, водрузил ее на столик.
– Что ж, – поднял свой стакан, – будем надеяться, наш с вами труд не пропал даром, и мобилизация прошла успешно. За победу.
– За победу, – эхом откликнулся Борис, чокаясь.
Отпив глоток, закусил шоколадом, который все тот же Земцов достал из кармана.
– Что-то нас ждет впереди, – вздохнул штабс-капитан. – О поражении Второй армии слышали?
Сергеевский поморщился:
– Еще бы. Наслышан уж.
Да, победоносные известия предшествующих двух недель вселяли уверенность и надежду на скорое окончание войны. Однако тяжкая неудача генерала Самсонова[7], о которой стало известно уже в поезде, посеяла зерна сомнений в собственные силы. А зная недостатки своих начальников, Борис и вовсе не был уверен, что на фронте удастся быстро переломить ситуацию к лучшему. К тому же командный состав корпуса лишился двух наиболее опытных офицеров Генштаба. Полковника Фалеева оставили в Гельсингфорсе, а капитана Иванова отослали в Ивангород. «Не иначе потому, что фамилия у него созвучная», – посмеялся тогда Земцов.
Сегодня ему, похоже, не до смеха.
– И что думаете по этому поводу? – спросил Мишель, имея в виду поражение Самсонова.
– Что тут думать… Сколько мы с вами занимались доведением численности нашего корпуса до норм военного времени? Долго?
– Угу.
– И то не скажешь, что выдвигаемся на фронт укомплектованными всем и вся на сто процентов. Чего уж говорить о тех армиях, которые первыми вошли в Пруссию месяц назад?
– Зачем же их туда кинули раньше времени?
– Кто вам такое сказал? Просто, я думаю, мы упредили наступление германцев. Иначе воевали бы сейчас не в Восточной Пруссии и Австрии, а в России, где-нибудь под Петербургом…
– Петроградом, – поправил Земцов.
Действительно, три дня тому назад столицу переименовали, отказавшись от немецкоязычного названия. Пора привыкать к новому.
– И потом, – продолжал Борис, не отреагировав на