В поезде, на других перронах и полустанках во время коротких остановок в пути следования разговоры вокруг вероломства Германии не утихали. Наоборот. Чем ближе к Петербургу, тем волнительнее и четче виделся патриотический подъем населения. Людей захлестнул национальный порыв, подхватил и понес, будто гигантское цунами, все больше набирая силу.
В самом Петербурге манифестации шли уже несколько дней. В них участвовали все, от мала до велика, люди самых разных слоев общества, разного достатка и совершенно отличных взглядов. Их объединяли общая боль с братским народом Сербии, любовь к своей Родине, а еще вспыхнувшая вдруг ненависть к вероломному врагу, посмевшему угрожать России оружием…
Огромный Георгиевский зал, что тянется вдоль набережной Невы, собрал порядка пяти тысяч человек. Все придворные в блестящих торжественных одеждах. Лишь офицеры гарнизона в походной форме, словно сразу после службы собираются убыть на фронт. Посреди зала престол, на который поместили чудотворную икону Казанской Божьей Матери, принесенную сюда из парадного храма на Невском проспекте. Когда-то перед ней долго молился фельдмаршал Кутузов, прежде чем последовать за своей армией в Смоленск.
Слева от алтаря сам император с семьей и приближенными.
– Мсье Палеолог, – обратился он к французскому послу, – прошу занять место рядом с нами, чтобы мы в вашем лице могли публично засвидетельствовать уважение верной союзнице, Франции.
В полной тишине посол встал возле Николая. Почти сразу же началась литургия, взорвав благоговейное молчание громогласными песнопениями.
Все крестятся. Император делает это с наибольшим усердием. На бледном челе печать неподдельной глубокой набожности. Рядом, высоко держа голову, напряженно замерла императрица Александра Федоровна. Ее восковое лицо с лиловыми губами и застывшим взглядом кажется неживым.
Но вот закончились молитвы, и дворцовый священник торжественным голосом начинает читать манифест царя народу. В нем и простое изложение событий, приведших к войне, и призыв к патриотизму, и обращение за помощью к Всевышнему, а также другие фразы о терпении, единстве и стремлении победить…
Французского посла на сегодняшнее объявление манифеста пригласили через Сазонова.
– Вы единственный иностранец, допущенный к этому торжеству как представитель союзной державы, – доверительно сообщил министр.
– Что ж, жребий брошен… – вместо благодарности устало пробормотал Палеолог.
Он уже забыл, когда нормально высыпался. Эта неделя далась нелегко. Посольство работало днем и ночью, практически не смыкая глаз. Посол не спал сам и не давал спать другим. Досталось и подчиненным, и правительству во Франции во главе с президентом. Благо все прекрасно понимали ситуацию, активно содействуя. И вот результат – общая мобилизация французской армии. Телеграмма с приказом пришла сегодня, в два часа ночи.
Сазонов о ней, конечно же, знал. Он ухмыльнулся, заметив:
– Доля