Только где же найти турка посреди аризонской пустыни? Они же вроде не разводят кактусы?
Роуз и рассмеялась. Лицо ее выражало уже не признательность, а горячую благодарность. Какое чудесное совпадение, что судьба только что свела ее с турком! Или это не совпадение?
Роуз ехала вперед и подпевала кассете. Но вдруг резко вырулила налево, развернулась на сто восемьдесят градусов, заскочив на встречную полосу, и на полной скорости помчалась обратно.
Примитивная любовь, я хочу того, что было.
В два счета синий джип «чероки» оказался на парковке супермаркета «Фрайс». Машина описала дугу и подъехала к главному выходу из магазина. Роуз уже почти отчаялась найти молодого человека, когда вдруг заметила, что тот стоит на остановке с тонким полиэтиленовым пакетом и покорно ждет автобус.
Мне не нужно думать, я уже на грани.
Я прощаюсь со всем, что заставляло плакать.
– Мостафа! – крикнула Роуз, высовываясь из полуоткрытого окна. – Вас подбросить?
– О да, спасибо, – кивнул он и робко попытался поправить ее: – Мустафа, а не Мостафа.
В машине Роуз улыбнулась:
– Мустафа, познакомься с моей дочерью Армануш, но я называю ее Эми. Эми – Мустафа, Мустафа – Эми…
Молодой человек ласково улыбался спящему младенцу, а Роуз тем временем тщетно вглядывалась в его лицо, желая понять, догадался ли он. Явно не догадывался. Она решила дать еще одну подсказку, на этот раз более очевидную.
– Полное имя моей дочери – Эми Чахмахчян.
Если эти слова и пробудили в Мустафе какие-то неприятные чувства, то виду он не показал, поэтому Роуз сочла нужным повторить, на случай если с первого раза неясно:
– Ар-ма-нуш Чах-мах-чян.
Карие глаза юноши вспыхнули, но совсем не так, как ожидала Роуз.
– Чах-мак-ч… – это же звучит как-то по-турецки! – радостно воскликнул он.
– Ну, вообще-то, это армянское имя. – Ей вдруг стало не по себе. – Ее отец, ну, то есть мой бывший муж… – Роуз сглотнула, словно хотела избавиться от неприятного вкуса во рту. – Он был… то есть он есть армянин.
– Да? – спросил парень беззаботно.
«Кажется, не понял, – удивилась Роуз и прикусила губу, а потом вдруг расхохоталась, словно выдохнула долго сдерживаемую икоту. – Но он такой симпатичный, прямо красавчик! Да, он будет моей местью, моей сладкой местью».
– Слушай, не знаю, как ты относишься к мексиканскому искусству, но завтра вечером открывается выставка, – сказала Роуз. – Если у тебя нет других планов, давай сходим, а потом можем перекусить.
– Мексиканское искусство… – задумался Мустафа.
– Те, кто уже где-то его видел, говорят, что это здорово, – заверила Роуз. – Ну что, хочешь пойти со мной?
– Мексиканское