– Он написал книгу о садах Еньлина. Прислал ее нам в прошлом году. Мы ее прочли и одобрили.
«В этот момент, – думал Хан Дэцзинь, молча ликуя, но сохраняя сдержанное выражение лица, – помощнику министра Каю должно показаться, что он понял серьезность момента».
– Мой повелитель, он нанес визит ссыльному Си Вэньгао.
– Это было несколько лет назад! Его многие навещают. Это не запрещено. Он подарил ему экземпляр своей книги. В ней описан сад Мастера Си. Мы еще раз спрашиваем, что такого сделал Линь Ко? В самом деле! Остров Линчжоу?
– Изгнанный поэт был там в тот же день! Они встретились с Лу Чэнем, когда тот ехал в ссылку. Это… это был явный заговор!
Пора заговорить.
– Си Вэньгао, честность которого мы не можем подвергать сомнению, написал письмо, в котором объяснил, что господин Линь Ко понятия не имел о том, что Лу Чэнь там будет. Си Вэньгао пишет, что он горевал о своем друге и попросил Линь Ко прийти в тот же день, чтобы поднять ему настроение. Линь Ко привел свою юную дочь, теперь она жена члена императорского клана. Она пишет то же самое. Какой заговор вы открыли за время, прошедшее после того дня?
Во взгляде, брошенном на него Чжэнем, не было открытой ярости, но этот взгляд мог обдать холодом, если бы он не был его начальником и не привык к таким взглядам за долгие годы. А ведь они еще не добрались до главного в то утро. Он это знал; Чжэнь – нет.
– Си Вэньгао, – сказал Кай Чжэнь, – всю свою жизнь хранил верность своим друзьям и сторонникам.
– И эта черта нас восхищает, – ответил император. Он сделал паузу. – Мы желаем отдать распоряжение по этому делу. Приказ о ссылке Линь Ко должен быть отозван и извещение об этом отправлено ему немедленно. Его следует повысить на два гражданских ранга в качестве возмещения и сделать соответствующие изменения в отношении его пособия и жилья. Пусть его дочь и ее муж явятся к нам в наш сад. Мы желаем познакомиться с этой женщиной. Ее каллиграфия изумительна. С сегодняшнего дня все намеченные имена и наказания, назначенные для оставшихся членов консервативной фракции, должен проверять первый министр. Мы недовольны, помощник советника.
Естественно, Кай Чжэнь снова упал на колени. Прямо рядом с садовником. Он прижался лбом к гравию дорожки.
– Моя жизнь принадлежит вам, небесный повелитель! – воскликнул он.
«Он может быть внушительным, – подумал Дэцзинь, – когда ему приходится употребить свою власть». Это случалось редко. Иногда об этом стоило пожалеть.
Император ответил:
– Оставайтесь на месте и сообщите нам, где находится генерал У Тун, назначенный вами командующим нашими войсками на северо-западе. Объясните, почему он не прибыл ко двору и не рассказал нам, что произошло на войне с кыслыками. Мы узнали сегодня утром от садовника то, о чем, по-видимому, знает весь Ханьцзинь!
Он не старался скрыть свой гнев (он ведь император).
И здесь, конечно, таилась истинная, смертельная угроза этого утра. «Кай Чжэнь сейчас должен это понимать», – подумал Дэцзинь. Его сердце