– Как еще далеко, хотел бы я знать? – воскликнул доктор.
Новый поворот. Затем совершенно внезапно, он уловил свежий наружный воздух. До его ушей донесся приглушенный рев, мерно возрастающий и убывающий где-то в дальней дали, похожий на эхо, ропщущее внутри витой раковины.
– А! – воскликнул Деннисон и заторопился вперед. Пятью минутами позднее он выбрался, мигая, в яркий дневной свет, из пещеры у основания пропасти. Он попал в крохотную бухту, вдающуюся в массивную скалу, с лужицами там и сям среди камней, отражающими ясное небо, а впереди за грядой камней то накатывали, то отступали роскошные и шипящие гривы белой пены.
Деннисон не стал тратить время на восторги. Наскоро осмотрев место, он сбросил одежду, постоял какой-то миг, нагой и радостный, упиваясь новой силой своих рук и вновь вернувшимся в тело здоровьем. Возгласы изумления и восхищения сорвались с его губ, когда опытным взглядом врача он подметил округлившиеся очертания там, где недавно были одни угловатые впадины и обвислая кожа. Он расправил грудь и ударил в нее обоими кулаками, она отозвалась, точно барабан. Избыток кислорода вызвал головокружение. Он зашатался, пьяный самой этой силой. И опять вскричал:
– Жизнь! Жизнь!
Затем, перебравшись через омытое морем обилие камней, вздымавшееся посреди прибоя, бросился в воду. И, полностью восстановив все свои былые умения, упивался блаженством в бодрящей воде добрые полчаса. Преодолев напор пенистых волн, он отчаянно прорвался в сторону открытого моря. Затем повернулся и поплыл обратно под водой. Позволил бурунам нести и вздымать себя. Затем, ухватившись за скалу, повис и вылез из воды, меж тем как громогласные зеленые потоки окатывали его, отпрянул и опять двинулся в сторону моря.
Немного усталый, он выбрался на берег. И сел у лужицы, где занимались своими делами-делишками креветки, моллюски, морские звезды и крабы. Подобно разыгравшемуся мальчику, он в упоении зашлепал ногами по луже. Затем нашел кусок плавника и, взбалтывая им воду, поверг одних обитателей лужи в бегство, а других в полную неподвижность. Когда это ему надоело, он опять прыгнул в море. И наконец, по прошествии, наверное, часа, выбрался на маленькую песчаную полоску на краю бухты, где мягкий летний ветерок высушил его разгоряченное тело.
– Это первый, но не последний раз, – пообещал себе он. – А теперь опять поднимемся по скале и позавтракаем. Бекон, яйца, булочки, кофе. Две