– Позапрошлый век? – поразилась Хелин.
– Да, Doctor Mirabilis, Чудесный Доктор, – раздался справа от нее голос Иоанна, внимательнейшим образом вникавшего в их обмен фразами, – Я немного учил про него, его труды и споры со схоластами. Умнейший человек.
Теперь дар речи пропал у обоих ученых. Путешественница оторопело откинулась на жесткую спинку своего сиденья.
– Ваши многообразные познания токмо преумножают ваши достоинства, – нашел, наконец, в себе слова консул.
Ян коротко хохотнул.
– Что вы! Брежением моих родителей я получил лише добротное основное образование. Священное писание, елиньскый17 и латинский языки, счет, геометрия, философские трактаты, и тожде химия и ботаника. Всего лагодно18. Но, волею фатума, длань моя потянулась к краскам и полотну.
– А елико времени заимает у вас сделать набросок? – после паузы поинтересовался Гарс, пригубив несколько глотков из бокала.
– Набросок чего? – уточнил художник.
– Ну, скажем, фигуры человека. Или святого. Или – лучше – елико времени у вас ушло, дабы объяти одно из тех лиц, украшающи ваши чудесные свитки?
Ван Эйк зачерпнул пригоршню изюма из тарелки на столе. Хелин, опасаясь опять с чем-нибудь напортачить (и как у нее язык повернулся упомянуть механизмы будущего?), молча сидела и слушала, как беседуют умные люди, не то, что она.
– В нашей мастерской – аки в других – хранятся готовы образцы, по которым можно писати фигуры для разных работ, – признался Иоанн, – Но я писал и с натуры, всяко. Моя сестра, Маргарета, позировала неколико раз, с терпением истинного ангела. Ныне я делаю черновой набросок достаточно быстро. Очерчиваю контуры, а затем, оставшись в уединении, труждаюсь над объемами и полутонами. Инольды, дабы удержати свежесть вдаяния19, я делаю себе знаковины о том, что не хочу упустить послежде. И… работаю, покамест не досягну результата.
Художник повернул голову и посмотрел на Хелин.
– Я мог бы нарисовать вашу семью, – внезапно предложил он с энтузиазмом, – Нашего гостеприимного хозяина, и тожде менеера и фрау ван Асперен.
На лице Гарса промелькнула мимолетная мысль.
– А… возможно ли такое, чтобы вы писали обличие по лиценачертанию20? Если бы я рассказал, как выглядит человек?
Ван Эйк выглядел озадаченным.
– Сия мольба необычна, абаче… – но ученый уже пошел на попятную.
– Приношу извинения, нет, я попустил себе лишнее, – Гарс немного сбился из-за вырвавшихся у него слов, – Да, сие бе лишним… Но, – переключился он, – драгой Иоанн, просить мою кузину попозировать вам мощно21!
Хелин не могла поверить своим ушам.
– Кузен, – девушку раздирали сомнения, – а вы уверены, что…
– Почто бы и нет? – Гарс повернулся к