Умов всегда считал, что главное оружие нечисти – это страх, который может убить раньше, чем когти, оружие и магия. Поддавшись ему, человек теряет рассудок и становится похож на животное, которое может только бежать или забиться в нору. Иван слышал, как ужас убивал целые деревни. Люди боялись обрабатывать дальние поля и оставались с истощенной землей. Люди боялись покидать свои деревни и у них рождались дети, отцы и матери которых были в близком родстве. Люди боялись собственной тени, и этот страх убивал их.
Умов знал, что век назад почти вся Рутения выглядела как ночное небо – сплошная чернота, в которой кое-где теплились крошечные блестки жизни. Сейчас они уже не отбивались от демонов, а выслеживали их и уничтожали. Команды Особого приказа заходили туда, где десятилетиями не было человека.
Иван с шумом выдохнул. Прошлым летом он был в таких местах, когда Особый приказ охотился на нечисть вдоль русла Цны. Демоноборцы пришли большими силами – несколько десятков команд прошлись по лесам, как гребень. То, что происходило здесь, было не похоже на Цну. Там, в глуши, без крыши над головой, они рисковали гораздо сильнее, чем здесь, на обжитой земле. Рядом с двухмесячным походом позавчерашняя охота казалась прогулкой.
И все же в чем-то там было легче. Даже не столько легче, сколько понятнее. Вот свои, вот твой враг, вот земля, по которой ты должен пройти. Здесь еще только предстояло понять, кого и где искать; Костлявый не сам явился из Нижнего мира. Хорошо, если колдун, который его вызвал, не ушел далеко. Хотя и не должен уйти. Вызов таких существ – это не детские шалости; из любви к злодействам подобного не делают. Тот, кто вызывал демона с помощью человеческой жертвы, должен хотеть чего-то серьезного.
Вот только чего и где?
– Что мы имеем в сухом остатке? – спросил Изяслав, ни к кому конкретно не обращаясь. – Неизвестный нам злодей или группа злодеев вызвали тварь. Больше мы ничего о них не знаем. Ни сколько их, ни целей, ни планов.
Изяслав забарабанил пальцами по столу. Умов достаточно хорошо его знал, чтобы видеть: он напряжен. Команда собралась на совет сразу после того, как освоилась на новом месте. На сей раз их было пятеро: Лютый и Богдан сидели у края стола.
В нормальной жизни между ними двумя и остальными членами команды лежала целая пропасть. Границы сословий никуда не исчезали в Особом приказе. Демоноборцы не священники; их служба не пожизненна, и на этой службе от них не требовалось оставить позади все привычки и правила старого мира. Двое крестьянских сыновей и здесь оставались двумя крестьянскими сыновьями – это даже не обсуждалось. Но, встав в ряды демоноборцев, эти двое сами перестали быть крестьянами и превратились в государевых людей. Через пропасть пролегла тоненькая ниточка; Особый приказ пробрасывал ее для каждого и давал реальный шанс превратить эту ниточку в мост.
– Единственное, что нам точно известно – они умеют проводить жертвоприношение, – добавил