Жизнеописание Петра Степановича К.. А. Г. Вишневский

в жизни наблюдать такие явления, он размышлял над ними, но пока, во всяком случае, к тому моменту, о котором мы сейчас рассказываем, еще не нашел величину для точного измерения количества любви и ненависти… Мы бы с удовольствием продолжили эту тему, но, извините, сейчас не можем отвлекаться и должны вернуться в комнату к Кате.

      Там в это время воцарилась такая неловкость, что Петр Степанович даже подумал со злостью:

      – Провалиться бы. И связался же с нею!

      Петр Степанович некоторое время барабанил пальцами по столу, вперив свои глаза в ножку кровати. Он как бы раздумывал: а что дальше делать? Пока Петр Степанович сидел и раздумывал, Катя вытерла глаза, поправила волосы на голове, лучше вкуталась в шаль и, вздрогнув, успокоено прислонилась к печке и тоже вгляделась, но не в ножку кровати, а в лампу. Эта немая сцена длилась несколько минут, пока Петр Степанович не заговорил первым, посчитав, видимо, что времени в молчании и так прошло достаточное количество.

      – Странно, Катя, человеческая жизнь устроена, – так начал говорить он, печально улыбаясь. – Вот вам пространство, громадное пространство, и по нему проносится бесшумно грандиознейший шар, земной шар. Стрельба из пушек, вулканические взрывы, морские бури и все земные шумы и громы не слышны, ничтожны по сравнению с величием земного шара, так величественно и бесшумно проходящего в пространстве.

      Петр Степанович на этом высморкал нос, вдумчиво глядя на угол комода, а Катя с недоумением смотрела на него, ожидая продолжения мыслей Петра Степановича. Петр Степанович, не спеша, сложив платок ввосьмеро, спрятал в карман и продолжал:

      – Нам вот, Катя, кажется, что все наши революции, войны, идеи, честолюбие, сокращение со службы – это что-то значительное. Но вознеситесь вы мысленно тысяч на пять верст от Земли – и покажется вам вся наша земная канитель такой мелочью, что вы расхохочетесь, так вам станет смешно. Как иногда смешно бывает смотреть на болотную каплю в микроскоп, где проворная инфузория нападает на малюсенькую водоросль и вероятно считает: «Я тоже живу»… Ха-ха-ха…

      – Что вы хотите сказать, Петр Степанович? – воскликнула Катя, заинтересовавшись разговором.

      – Обождите немножечко. На меня иногда находит, и хочется пофилософствовать. Видите ли, темный народ, не подозревающий о существовании всяких там физик, химий, математик, физиологии, но только еле-еле осознающий свое существование, – этот народ счастливее нас, изучивших всякие науки. Простой народ, если он любит, то любит, а мы…