Потом он пробежал под широко раскинувшимися листьями одинокой гигантской капусты. Там большой кузнечик припал к земле, подгрызая горизонтально двигающимися челюстями капустный лист. Выше него другой лист поедали с полдесятка крупных гусениц, затем одна из них спустилась пониже, закрепилась и принялась заворачиваться в кокон для долго сна, пока будет проходить метаморфозу.
Позади, на расстоянии мили, неуклонно двигался черный прилив бродячих муравьев. Капуста, кузнечик, глупые гусеницы на ее листьях – все сожрут маленькие черные демоны. Коконы тоже будут уничтожены. Кузнечик станет отбиваться сильными задними ногами, но все равно будет растерзан на куски.
Шум от войска наступающих муравьев уже заглушал все остальные звуки. Барл бежал со всех ног, дыхание спирало в груди, глаза широко распахнулись в панике. Он один во всем окружающем мире распознал следующую за ним по пятам опасность. Насекомые, мимо которых он пробегал, занимались своими делами с ужасной, всепоглощающей деловитостью, известной только миру насекомых.
Сердце Барла безумно колотилось. Дыхание свистело в горле. А сзади его нагоняла лавина бродячих муравьев. Они уже наткнулись на пирующих мух. Некоторые успели взлететь и спаслись. Другие слишком увлеклись восхитительной едой. Извивавшихся личинок, захваченных врасплох, когда разлилась жижа, составлявшая их маленький мирок, растерзали и съели тут же. Потом и мухи исчезли в крошечных жадных утробах. А сомкнутые ряды муравьев двигались дальше.
Барл уже не слышал ничего, кроме скрипа муравьиных конечностей, писка и шелеста. Время от времени сквозь этот шум прорывались другие звуки: предсмертный вопль схваченного кузнечика, низкие, басовитые вскрики мух.
Перед ордой расстилался мир, кишащий жизнью. Наверху лениво парили бабочки, внизу жирели толстые личинки, пировали кузнечики, спокойно сидели в своих логовах громадные пауки, с неподражаемым терпением ожидавшие, пока в их клейкие ловушки попадется добыча, громыхали через леса грибов бронированные жуки, разыскивая еду и занимаясь любовью чудовищным образом.
Позади же широкого фронта армии муравьев оставалась только пустота. Муравьи истребляли всю жизнь, лишь одинокие летающие существа беспомощно порхали над притихшим, мертвым пейзажем. И даже там то и дело проходили отдельные группки муравьев, разыскивая остатки жизни, пропущенные основным составом армии.
Барл тратил последние унции сил. Ноги его дрожали. Дыхание мучительно клокотало в груди. Лоб покрылся потом. Парень бежал, спасаясь и отчаянно чувствуя, как смерть идет за ним по пятам. Он бежал так, словно его маленькая жизнь среди миллионов трагических смертей одного единственного дня являлась тем, ради чего и была создана Вселенная.
На