Сияя жемчужным пятном
На латаной улиц одежде,
Где к почте примкнул гастроном.
Сердце июня
Дни покатились назад.
Сердце июня трепещет.
Отгромыхала гроза.
Стали волшебными вещи.
Лето долиной лежит
перед глазами июня.
Тают его миражи.
Голос теряется юный.
Я виноват, как всегда,
что не услышал призыва.
Тихо мерцает звезда.
И улыбается ива.
Конец дождя
Не за славу мирскую
и посмертную блажь
я рассветов взыскую
и закатов гуашь.
Акварельное небо
расплывётся дождём.
Мы со встречи на Эльбе
продолжения ждём
под мечами дамоклов,
на обрывах судеб —
участь наша промокла
и раскисла, как хлеб.
Тучи, рваные тучи,
рваный лист на станке.
Холодочек ползучий
сжат в моём кулаке.
Кто-то ходит над лесом
и вершины ершит,
и капелью отвесной
воздух насквозь прошит,
и в далёких просветах
на окраинах дня
сквозь сплетения веток
луч встречает меня.
На потолке подслеповатом
На потолке подслеповатом
Ищи во сне седьмое небо,
Пока играем в аты-баты,
Пока заботимся о хлебе.
Пока насущное бормочет,
Неистребимое щебечет.
Во флюгеры поднялся кочет.
Со службы не вернулся кречет.
Эх, родились бы – были б братья.
Да не у тех воды спросили.
А в детсадах стоят кровати —
Рядами, ждут прихода сильных.
Бреди к рассвету, полуночник,
Сквозь тьму и топкое болото.
Пусть бьёт ключом первоисточник
И облезает позолота.
Оставь пустое благородство.
Оно не лучше самозванства.
Медвежество на воеводстве
Не хуже ханжества на ханстве.
У колобков учись потерям,
У щук – веления искусству.
Идёт на куроногах терем
И выражается изустно.
И ты за ним. Мол, за дровами.
Глядишь, пробьёшься на опушку.
Пусть где-то в сумраке, над вами,
Стреляет пушка, врёт кукушка.
Не избегая сердца чащи
К живым добраться много проще.
Чем ледовитее, тем чаще
Священные встречаешь рощи.
Кого оберегает берег
И как – узнаешь, лишь отчалив.
Вот злой чечен и мутный Терек.
Преодолеешь их печалью.
До дома радости неблизко,
Но неба светится полоска,
Как поминальная записка
В лучах сгорающего воска.
Как прежде
Таинственный туман бумажного листа
Змеится в темноте и тает в круге света.
В пугающем ничто – не