К этому иеромонаху она приехала тогда со своей знакомой, которая долго убеждала её поехать «в монастырь, к старцам». И был он почти как старец, ходил в клобуке, и все шли за ним, бежали, на ходу кланяясь и прося благословения, как будто он настоящий Христос. Да, монах – это совсем другое дело. Он всех выше. Он всех духовнее.
Однако муж её, Славик, любитель мотоциклов и гонок, венчаться наотрез отказался. И монахи в тёмных одеждах у него никакой радости не вызывали. «Вот ещё фигня какая, – сказал он. – Зачем это? Вот когда я стану таким верующим, как ты, тогда и повенчаемся».
И поститься не захотел, хотя батюшка сказал: «У хорошей христианки даже кошка постится». Ангелина так и не смогла заставить поститься ни Славика, ни кошку, и даже не поняла, с кем было труднее. Первый назвал её фанатичкой, а вторая пошла бродить по помойкам. И Ангелина снова поехала жаловаться к батюшке. А он на исповеди развернул перед ней список грехов из какой-то книжки – делала ли то, делала ли это, да такие, про которые она даже не слышала прежде. А он, разложив брошюру, строго водил пальцем, показывал следующий грех в списке, ужаснее предыдущего. Ангелина опускала взгляд, отрицательно мотала головой. Получив таким образом просвещение в области сексуальных извращений, она вышла вся красная от стыда, и потом ещё потребовалось время, чтобы выгнать из головы все образы, навеянные той исчерпывающей исповедью.
И хотя многого из того списка в её жизни не было и в помине, батюшка подверг строгой ревизии всю её семейную жизнь, упорно твердя своё: невенчанный брак – это блуд.
И тогда Ангелина, напуганная страшным адским пламенем для блудников и прелюбодеев, стала избегать отношений с мужем. Ей вдруг стало как-то страшно жить. Куда ни шагнёшь – везде погибель. Общение с друзьями погибельно. Молоко в пост – гибельно. Животных гладить нельзя, грех. Одежда только с длинным рукавом, даже в жару. А чтобы платок с головы снять – даже не думай. И даже смотреть на мир надо как-то осторожно, исподлобья, с опаской.
Славик сначала расстраивался, сердился, сокрушался и негодовал, требовал объяснений, а потом тоже стал как-то отдаляться, и однажды Ангелина узнала, что появился у него кто-то.
Казалось бы, всё само собой и разрешилось, и батюшка сказал, что вот Бог всё и устроил, и это настоящее чудо, но тут возникла новая проблема. Как жить дальше? Уходить, стало быть? Уходить, ведь это его квартира, это она у него жила. И даже сама там обустраивала кухню, вешала сшитые своими руками цветастые шторы, мыла окна, когда родители Славика предоставили им эту квартиру. Куда уходить? Но батюшка особенно не волновался. Домой, куда же ещё? Домой!
Как это было хорошо сказано: домой. И как сама раньше не догадалась!
Но только теперь в доме у неё всё было по-другому. После её замужества за прошедший год подрос младший