Когда наутро после отъезда Дженни зазвонил будильник, Саймон первым делом заметил, что подушка была мокрой. Он кое-как разлепил опухшие веки и только тогда осознал, что ему трудно дышать. По щекам, не останавливаясь, бежали слёзы. Шмыгая носом, он поднялся, отцепил окаменевшие пальцы от скомканного одеяла и принялся утирать глаза тыльными сторонами ладоней. Слёзы не останавливались. Что такое ему приснилось? Он не смог вспомнить.
– Что-то ты разревелся, мужик, – проговорил Дорф перед зеркалом, утирая лицо пригоршнями холодной воды.
Это помогло немного перевести дыхание, но оно сразу же оборвалось – взгляд Саймона упал на запястье левой руки, которой он упёрся в край раковины. Подаренные Дженни часы стояли. Стрелки замерли в 3:15.
– Что за чёрт? – он постучал пальцем в сапфировое стекло, однако это не помогло. – Ну, давай же, Хорхе, блин, Лоренсо6!
Дорф пощёлкал режимными кнопками, расстегнул ремешок и потряс часы – по-прежнему стоят. Попытка запустить стрелки воротком также не увенчалась успехом.
Обречённо выдохнув, Саймон застегнул часы на запястье. Джен не должна узнать, что они сломались, это её сильно расстроит. Поэтому Дорф решил после работы заскочить в магазин и потребовать ремонта или замены. Главное – успеть это сделать до возвращения домой. А пока пусть они будут на руке, они слишком хороши, чтобы валяться в кармане. Всё-таки здорово, что Дженни осталась на ночь у родителей и не заметит поломки часов.
Одёргивая пиджак, Саймон сбежал по порожкам и, открыв скрипучую дверь «Доджа Чарджера», доставшегося от отца, остановился, обернувшись на сетчатый забор. Грима не было на привычном месте. Одни лишь опрыскиватели ритмично посвистывали на соседской лужайке.
«Неужели старик всё же решился?» – подумал Саймон, мысленно попрощавшись с псом.
Он забросил дипломат на заднее сиденье и спустя минуту уже разгонял восьмицилиндровый двигатель старенького «Чарджера», двигаясь в сторону города.
Утренние улицы были пустынны, и Дорф позволил себе держаться на верхнем пределе разрешённой скорости, как делал каждые выходные. Ему всегда нравилось вставать в эти дни рано, пока город ещё спал и будто весь был в его власти.
Остановившись на светофоре центральной городской улицы, Саймон отбивал по рулю такт играющей в магнитоле мелодии, бездумно поглядывая то на светофор, то в зеркало заднего вида, в котором отражались шесть пустых полос.
– Say goodbye to everyone, – подпевал Дорф, закатывая автомобиль на подземную парковку Центральной больницы, в которой работал, – Goodbye to everyone7.
Вынимая ключ из двери, Саймон поглядел назад на девятое парковочное место, где обычно ставил автомобиль Грегор. Сегодня оно пустовало. Значит, машина ещё в ремонте. Пряча ключи, Дорф не смог сдержать улыбки, вспомнив рассказ друга о случившемся. Как-то, возвращаясь домой с работы, Грегор угодил в пробку, в которой стоял около часа. И вот, когда