Когда мой друг-цирюльник остановил меня, он как раз поджидал удобный момент, чтобы набросить сеть на очередную жертву, которая стояла ноподалеку и виляла хвостом. Мой приятель как раз изготовился для броска, как вдруг зазвонили колокола соседней церкви, созывая народ на утреннюю молитву.
Этот неожиданный звон, прозвучавший в утренней тишине, испугал собаку, и она, отскочив в сторону, припустила вниз по улице со всей свойственной ей скоростью.
Это так разъярило цирюльника, что его волосы встали дыбом, и он, швырнув сеть на тротуар, плюнул через левое плечо и воскликнул: – Черт возьми, что за время для звона!
Как только это восклицание проникло в мой мыслительный аппарат, там начали роиться различные мысли, в конце концов приведшие к правильному пониманию причин того неосознанного беспокойства, о котором я уже говорил вам. Я подосадовал, что не додумался раньше до такой простой и ясной мысли.
Я всем своим существом ощутил, что мое вмешательство в общественную жизнь не могло привести ни к чему иному, чем то самое ощущение, которое преследовало меня последнее время.
И действительно, все, чей сладкий утренний сон был прерван звуком моего свистка, несомненно, должны проклинать меня всевозможными способами, именно меня, причину этого адского шума, и из-за этого ко мне отовсюду стекались волны злобы.
Этим памятным утром, после исполнения своих обязанностей, я в уже привычном мрачном настроении сидел в духане и завтракал; продолжая размышлять, я решил, что мне нужно заблаговременно проклинать тех, кто возмущен результатом моих трудов, как советует книга, что я читал ночью. И когда они, еще находясь в королевстве грез, то есть между сном и явью, будут проклинать меня, это не произведет вообще никакого эффекта.
И правда, с тех пор, как я начал так поступать, то больше не чувствовал никакой неясной тревоги.
Теперь, мой терпеливый читатель, первая глава действительно заканчивается. Надо только подписаться.
Тот, кого…
Стоп! Неправильная формулировка! Никаких шуток с подписями! Иначе со мной случится то же, уже произошло в одной из стран Центральной Европы, когда мне пришлось внести десятилетнюю плату за дом, где я прожил только три месяца, потому что поставил подпись, обязывающую обновлять договор об аренде ежегодно.
После этого и многих сходных жизненных испытаний мне следует быть очень и очень внимательным ко всему, связанному с собственной подписью.
Ну, хорошо.
Тот, кого в детстве называли Тати, в ранней