Жить стало немного легче, когда они с матерью сняли комнату в доме миссис Тэйлор, приятельницы Ханны и весьма набожной женщины. Но эта передышка скоро закончилась – мать Чаплина поссорилась с дочерью миссис Тэйлор и назвала ее, по словам самого Чарли, «леди дерьмо». Как тут не вспомнить его утверждение, что Ханна была одной из самых утонченных женщин, каких он когда-либо встречал, и не задуматься о том, так ли это?
Одна из последних лондонских квартир, в которых Чаплин жил с матерью, находилась на Поунэлл-террас. Во время Второй мировой войны, в 1943 году, в одной из радиопередач он сказал, что всегда будет помнить комнату на верхнем этаже дома на Поунэлл-террас, помнить, как преодолевал вверх и вниз три пролета узкой лестницы, чтобы вылить дурацкие помои. Чаплин вспоминал зеленщика Хили, мясника Уэгорна и бакалейщика Эша. Воздух в самом доме был пропитан зловонием от старой одежды, утвари и гниющих отбросов, а они с матерью жили в крохотной комнате с заставленным грязными тарелками и чайными чашками столом у стены и маленькой белой железной кроватью в углу. Рядом с кроватью стояло кресло, которое на ночь раскладывали для Чарли.
Именно в этой комнатке произошли некоторые важные для него события. Однажды, весной 1903 года, он вечером вернулся домой и от соседской девочки узнал, что его мать сошла с ума. Она ходила от двери к двери с кусочками угля и объясняла другим жильцам, что это подарки для детей. Раздача угля в качестве подарков имеет простое объяснение. Дело в том, что в самом первом словаре сленга слово cole[3] на цыганском жаргоне имело значение «деньги».
Соседи уже позвали врача. Он пришел и тут же поставил диагноз: безумие. Плюс сильное истощение. Доктор сказал Чарли, что его мать нужно отвести в больницу. По всей видимости, Ханна и сама туда хотела. Для нее это было убежище. Через много лет Чаплин рассказывал журналисту: «Я видел себя, напуганного, маленького и тощего мальчика, который вел мать за руку, тащил ее сквозь туман, вонь и холод».
Когда они пришли в больницу, Ханна бросила на сына долгий прощальный взгляд, и ее увели медсестры. Записи Ламбетского опекунского совета свидетельствуют о том, что маленький Чаплин поведал врачу, что его мать говорила о людях, которые умерли, но их можно увидеть, выглянув из окна. Мальчик объяснял, что она разговаривала с воображаемыми людьми, а раньше все время «заходила в комнаты незнакомцев». Сам