– Вечереет уже, у меня режим дня, кушать надо по часам, подорвано здоровье боями да походами, так что валите, мальчики, валите. А тебя, капитан Ингленд, я попрошу остаться.
Калитка захлопнулась, Дэйзи и Руфус, судя по шагам, ушли в дом.
Просперо что-то промычал и развел руками.
– Ну да, – поддержал я его. – Все как в песне: «А паразиты – никогда». Не вышли мы с тобой рожами для серьезных разговоров.
Здоровяк ухмыльнулся и показал мне знаками, что рожей только я не вышел, а он, Просперо, очень даже хорош собою.
Когда задумчивая Дэйзи вышла из калитки, дело уже вовсю шло к вечеру, первые звезды еще не высыпали на небо, но оно уже приобретало тот насыщенный темно-синий цвет, который так радует глаз отдыхающих на море. Этот цвет сулит назавтра хорошую погоду, а значит, и купание, валяние на пляже и все прочие отпускные радости. А вечером такое небо означает для отдыхающих ужин на свежем воздухе, шашлык и вино, а если повезет, то и знакомство с какой-нибудь одинокой в данный момент женщиной… в общем, все тридцать три южных удовольствия. Но это в моем мире и у каких-то счастливых свободных людей. У меня же впереди был трюк с крысой, который должен выгореть, иначе реакция капитана может быть непредсказуема. Интересно, что Руфус ей такого сказал, что у нее так мозги скрипят?
Дэйзи вела нас по каким-то закоулкам, в которых я бы по доброй воле и днем не стал шастать, не то что вечером. Иногда за домами мелькали какие-то темные тени, видимо, местная интеллигенция собиралась на вечерние чтения, оценивающе-алчный взгляд я ощущал даже спиной.
В какой-то момент капитан остановилась в достаточно узеньком проулке, из которого была видна пристань (этот вывод я сделал из того, что там находились причалы и корабли) и сказала:
– Все, мы на месте. Но дальше я не пойду. Ты вроде как говорил, что у тебя план есть и я в него не вписываюсь. И, кстати, может, ты его мне все-таки расскажешь?
Господи, да что там рассказывать-то? Банальщина невозможная, в реальной жизни сроду бы такая ерунда не прокатила даже у распоследних идиотов, но здесь, я думаю, выстрелит, поскольку награда за квест плевая, а значит, и задача передо мной стоит немудреная и примитивная.
– Спровоцируем крысу, да и все, – беззаботно ответил ей я. – Просперо вон горе изобразит, а я, благо меня никто не знает, о смерти твоей сообщу да вопрос кое-какой задам, вот и глянем, кто первый на него ответит.
Просперо замычал, махая руками.
– Что такое? – Я посмотрел на негра. – Что случилось?
– Амымыма. – Просперо что-то пытался донести до меня, только я не понимал, что именно. – Ым!
– Он не уверен, что сможет горе изобразить, – пояснила Дэйзи. – Убить кого-нибудь – это пожалуйста, а вот так, чтобы притворно показать что-то – это не к нему.
– Сделай грустную рожу и молчи, – сказал я. – Брови сдвинь и моргай почаще, будто слезы едва сдерживаешь. А когда спросят, кто я, глаза вверх поднимай и башкой маши.
Просперо кивнул и уставился на капитана.
– Слушай