– Он спас Машу, – с отчаяньем в голосе проговорил Константин, – а я убил его.
Несколько секунд в комнате стояла тишина – девочка, устав плакать, уснула, Саша Горчаков, подтянув колени к груди и обхватив их руками, молчаливо сидел, неотрывно смотря на князя.
Неожиданно тишину нарушил возглас Прохора:
– Ваше сиятельство! Что это с лекарем!
Князь поднял голову и посмотрел на Корнея Усольцева. С телом лекаря творилось что-то странное – оно покрывалось зыбким маревом, которое дрожа и переливаясь цветами радуги заслонило от взглядов тело лекаря. Мужчина вскочил на ноги и, потянув за собой Прохора, отошел к дивану, на котором были дети.
– Что это, ваше сиятельство, такое творится? – шепотом вопрошал Прохор.
– Никогда до этого сам не видел, но, похоже, что с лекаря сходит личина, – также шепотом отвечал князь, – сейчас увидим его истинный облик.
Наконец превращения прекратились, волна дрожащего марева прошла от макушки до пят, открывая новый облик лекаря. Вместо русоволосого и голубоглазого щуплого молодого мужчины на полу лежал крепко сбитый средних лет смуглый брюнет с почти черными глазами, которые стеклянно смотрели в потолок.
Князь подошел к лекарю и, присев на одно колено, рванул рукав куртки, открывая предплечье Усольцева. На руке лекаря обнажилась татуировка в виде щита, на котором перекрещивались меч и переплетенные между собой ветки кедра, как символ крепости духа и выносливости и крапивы – символ защиты от колдовства и злой силы. Константин отшатнулся от лекаря и воскликнул:
– О боги! Инквизитор!
Страх перед инквизицией сидел в магах на подсознательном уровне. Еще не забылись те времена, когда маги были под постоянным и строжайшим контролем и наблюдением инквизиции. На всем континенте, в любой стране магов не любили и опасались. Инквизиции были даны огромные права, их власть над магами была безгранична. Даже самое легчайшее и невинное использование магии в каких либо целях без надсмотра и разрешения, жестоко каралось инквизиторами. Женщин, у которых проявлялся какой-либо дар, еще не так давно, объявляли ведьмами и многих сжигали на кострах, а некоторых заточали в монастырях ордена инквизиции.
Почему маги стали изгоями и врагами людей, уже не помнили. И так же не сохранилось свидетельств и документов, когда и как встал над магами такой надзорный и карательный орган, как инквизиция. Инквизиция была закрытой, таинственной и тоталитарной организацией, в которой не было случайных людей. Никто не знал, вследствие чего и как становились членом ордена инквизиции. Ходили слухи, что инквизиторы отбирали способных детей, подходящих для службы в ордене и воспитывали в закрытых школах или монастырях, но это были только слухи, ничем не подтвержденные. Ни один человек, ни одна семья, ни разу не признались, что у них забрали ребенка инквизиторы для обучения в своих школах. Орден инквизиции владел обширными землями, на которых стояли монастыри и замки, обнесенные