Но подруги не понимали, что другого такого нет. Радим был особенным, из тех мужчин, кого чувствуешь всей кожей, даже не прикасаясь. О таком она мечтала с раннего девичества.
В последнее время его телефон был и вовсе вне зоны доступа.
Если б не майдан, они были бы сейчас вместе. Романтики вроде Радима хотели перемен, европейских ценностей, уважения к личности. А что получилось? Страшная война, стрельба по мирным людям. Ведь националисты творят куда худшие дела, чем те, в которых они обвиняли прошлую власть. Почему дубинки ОМОНа в новостях расценивались как зло и насилие, а пальба по жилым кварталам ― как освобождение от террористов? В речёвке воинствующих патриотов сказано, что государство ― прежде всего. А как же люди вроде неё? Их прожевали и выплюнули как что-то несущественное, с чем не стоит считаться.
Слёзы высохли, уступив место отчаянной решимости.
В её разбитой жизни начала прорисовываться новая цель.
Часть I
Горячий пепел
Глава I
Кармен
«2:10 Не бойся ничего, что тебе надо будет претерпеть…»
Откровение Иоанна Богослова
Автобусы и маршрутки с недавних пор перестали работать, в любую точку города приходилось добираться пешком.
Улица показалась Дарине более широкой, чем всегда. Наверное, оттого, что по проезжей части теперь почти не ездили машины, да и люди встречались нечасто.
За прошедшее время пора бы привыкнуть, но не получалось. Если долго живёшь в городе, то гул заполненных дорог воспринимается естественно, как биение сердца. Без него становится тревожно и жутковато.
Здания по обе стороны дороги словно затаились, недоверчиво смотрели по сторонам, поглядывали вверх, откуда временами летел смертоносный металл, разрывающий их тела.
На ощущение общей беды, накрывшей город и жителей, легла собственная боль Дарины. После смерти близких всё приобрело иные цвета и оттенки, иное восприятие, иную суть.
Сломанная навалившимся хаосом жизнь утратила смысл после того, как в мир иной ушли самые близкие и родные.
Если три дня назад ещё была надежда, что скоро всё закончится и они заживут, как раньше, то теперь…
Нет теперь никакой надежды, нет мамы и Димы, ничего нет. И если бы не Радим, то и жить уже незачем…
Она потерянно брела по пешеходной дорожке, испещрённой трещинами на старом асфальте. Уголочком сознания отмечала устоявшуюся привычку и вместе с тем понимала, что совершенно спокойно может идти по проезжей части, не опасаясь очень редких машин. Бояться нужно не автомобилей, а того, что внезапно падает с неба.
У военкомата на улице Коммунаров народу и машин прибавилось. Голоса, суета, кто-то подъезжает и уезжает, стоят группки мужчин в разномастном