Дарина протянула руку к прикроватной тумбочке и нажала кнопку подсветки часов. Без четверти одиннадцать. Только-только уснула. Как не хочется снова лезть в подвал! Там сыро, пахнет бетоном и кошачьей мочой, а под утро ужасно холодно. В соседней комнате младший брат о чём-то спорил с матерью.
Нужно вставать, причём срочно.
Первое что пришло в голову:
«Опять ночь в стылом подвале, а утром на работу!»
Но память услужливо подсказала, что со вчерашнего дня работу она потеряла. Помещение закрыли и опечатали, все сотрудники распущены, шеф с семьёй укатил в столицу, где у него собственная квартира в центре.
Как жаль, что у них самих кроме тесной хрущёвки в Славянске больше ничего нет, а в других городах никто не ждёт с дружескими объятиями.
Дарина вскочила с кровати. В последнее время они спали одетыми, если придётся срочно бежать среди ночи, подхватив сумку с покрывалами, она стоит на своём месте, в прихожей. Там же аптечка, бутылка воды и небольшой кулёк сухих бубликов, вдруг кто проголодается.
Мать с младшим двенадцатилетним братишкой спали в большой комнате: он ― на раскладном кресле, она ― на стареньком синем диване.
– Вы готовы? ― спросила девушка, приоткрыв дверь. ― Идём?
– Она не хочет!
Димка возмущённо таращился на сестру.
– Как это? Позавчера в соседнем доме двух женщин привалило. Здесь опасно! Я помогу тебе собраться.
– Детки, вы идите, а я здесь посижу. Вчера подвернула ногу, распухла немного. Туфли не налезут.
– Галоши обуешь, ― упрямо настаивал мальчик. ― Короче, я сам тебя обую и помогу спуститься.
– Опять бронхит обострится, ― продолжала оправдываться мать.
Ей тоже ужасно не хотелось лезть в сырой холодный подвал, простуда не оставляла даже летом.
Но Димка не слушал, быстро сбегал в прихожую, выудил из дальней полки обувь и принёс. Дарина улыбнулась. Настойчивый, многого в жизни добьётся, если не растеряет запал.
– Кофту забыла взять. Я сейчас!
Она метнулась обратно в свою комнату, распахнула дверцу шкафа. Но достать ничего не успела. Грохот заложил уши, пол и стены мощно содрогнулись, она упала, сильно ударившись бровью обо что-то твёрдое, кажется, спинка кровати. Оглушённая и ослепшая от боли и серой завесы пыли Дарина бестолково ползала на четвереньках, ища опору, чтобы встать.
Мелочёвка с туалетного столика рассыпалась, разбился пузырёк духов «Мисс Диор». В такой концентрации запах больше не казался приятным, скорее удушающим, навязчиво горчил, от него не было никакого избавления.
– Мама! ― настороженно позвала она и тут же закашлялась. ― Дима!
В ушах звенит. Снаряд попал где-то рядом. Нужно скорее помочь маме и Диме. Хоть бы только никто не был ранен серьезно…
В прихожей густо висела пыль, под ногами хрустел непонятно откуда взявшийся мусор.
Ветер!
Почему в квартире так свежо?!
Сердце гулко барахталось в груди, причиняя боль. Как страшно… Непослушной рукой словно из мягкой ваты Дарина притронулась к повисшей на одной петле двери.
– Мама?
В комнате темно и тихо. На месте окна зияла дыра, сквозь неё проглядывал кусок чёрного неба и видна часть соседнего дома. Снаружи что-то кричали, доносились мужские и женские голоса.
Почти ничего не видно, надо взять фонарик в кухне или свечу. Но не было сил суетиться, искать спички, перерывать шкафчик в поисках фонаря. Мысль о том, что с родными что-то случилось, росла и заполняла сознание. Душа сжималась в паническом страхе: господи, только не это… только не это…
Ощупывая руками пол, Дарина поползла вперёд. В колени и ладони больно втыкалось что-то острое и мелкое. Пальцы ощутили густую теплую лужицу, широко растёкшуюся по линолеуму. Девушка остановилась. Глаза немного привыкли к темноте, теперь тусклого света луны хватало, чтобы рассмотреть очертания предметов. Подле дивана лежало что-то тёмное, как ворох грязного белья, брошенного на пол. Девушка осторожно приблизилась, не заботясь о том, что вся перепачкалась в чём-то липком. Брат лежал ничком, голова изменила форму и стала мягкой, он всё ещё сжимал в руке галошу. А где же?.. Вот и мама, халат распахнут, шея неестественно повернута. Без дыхания её тело стало чужим, словно это и не она вовсе.
– О, господи! Как же так?!
Это не её дом, не её родные. Просто какой-то мерзкий тяжёлый сон, от которого нужно проснуться. Кажется, она всегда понимала, насколько опасно стало в городе, рядом всё время кто-то погибал, но это были чужие люди. Чужие! Казалось, они втроём особенные, с ними не могло такого случиться никогда.
– Нет… Только не мама, не Дима…
Голос звучал, будто со стороны.
Хотелось заплакать, получился слабый писк.
– Вставайте, пойдём… ― жалобно просила она, содрогаясь от подступившего ужаса и отчаяния.
Шатаясь,