Мария рассмеялась, хотя почувствовала себя неуютно. Неужели Диана смертельно больна? Может быть, она просто задумалась о своем завещании?
– Сейчас мне пятьдесят пять лет. Разве мое время не настало? Я долго правила в царстве красоты, но это тяжкое бремя. Добро пожаловать! – Она указала на свой портрет с обнаженной грудью. – Вы шокированы? Разве вам не хотелось бы позировать в таком виде?
– Нет, мадам, – тихо ответила Мария, но не смогла удержаться от вопроса: – Когда написали эту картину?
– Всего лишь несколько лет назад. Вот теперь вы действительно шокированы! Не стоит беспокоиться. Художники великодушны; не только Бог может создавать что-то из ничего. Наши придворные живописцы тоже преуспели в этом.
Марии всегда нравилось смотреть, как двигается и говорит герцогиня.
– Вы всегда будете править в царстве красоты, – сказала она. – Боюсь, это не та должность, от которой можно отказаться, вроде хранителя королевской печати или королевского казначея.
– Увы, это так, – согласилась Диана де Пуатье. – Скорее подрастайте и освободите меня от этой должности. Время вознесет вас и свергнет меня с пьедестала.
Два старших дяди Марии укрепляли свою власть и положение при дворе. Кардинал расширил свою сферу влияния, а le Balafre прославился как герой в битве при Меце, когда город был отвоеван у императора Карла I, враждовавшего с Францией. В Шотландии мать Марии официально утвердили регентом, она продолжала попытки вытеснить англичан. В самой Англии умер Эдуард VI, и на трон взошла его сводная сестра Мария Тюдор, ревностная католичка. В течение следующих нескольких месяцев она снова сделала Англию католической страной и взяла в мужья короля Испании Филиппа II. Во Франции это восприняли как катастрофу, так как теперь Англия и Испания могли объединиться против нее и попытаться завоевать. Это означало, что Шотландия внезапно оказалась очень важным союзником для Франции из-за ее стратегического положения.
В возрасте одиннадцати лет Мария обзавелась собственной свитой и отдельными покоями. Теперь, когда настало время, она была рада оставить королевскую детскую. Там стало слишком тесно: целых шесть детей династии Валуа делили с ней ее апартаменты. Мария все более остро чувствовала пристальное внимание Екатерины Медичи, обращенное на всех детей, и без всяких сожалений избавилась от него.
Королева все чаще полагалась на астрономов и предсказателей, особенно на одного из них, которого называли Нострадамусом. Она настояла на его приезде, чтобы сделать предсказания, касающиеся детей, и когда он увидел Марию, то пробубнил «Я вижу кровь вокруг этой прекрасной головы!», что одновременно раздосадовало и расстроило ее – раздосадовало из-за грубости и расстроило из-за того, что могло оказаться правдой. Ее недовольство астрологом (который в конце концов лишь выполнял свои обязанности) перенеслось на Екатерину, которой следовало вести себя более тактично.
Вместе