– Ну, вот и хорошо! Слава Богу!
Она протянула младенца матери и сказала:
– Принимай, Катюша! Лихой казак из него получится!..
Все кругом радовались и благодарили акушерку.
– Как Вас зовут? – Спросила молодая мамаша.
Женщина улыбнулась и ответила:
– Лариса.
– Лариса Борисовна. – Поправилась она и опять улыбнулась.
– Мою маму также зовут. Спасибо тебе, мама Лариса. – Поблагодарила Катя и вдруг заплакала.
Я тронутый таким финалом, поцеловал Ларису в щеку, а она не испугалась прикосновения и, погладив мой поцелуй рукой, сказала:
– Ты, Катя, Бога благодари. На все Его воля!..
Глава 11.
Была поздняя осень и казалось, что город замер в ожидании холодов. По небу низко ходили тяжелые тучи, а редкие капли дождя грозились в любую минуту превратиться в снегопад. Но этого не происходило и осень время от времени напоминала о себе мелким дождем и холодным ветром. Вот и сегодня картина не поменялась, и я отправился на природу, чтобы сменить невеселую обстановку.
За городом, когда начались садовые кооперативы, я вдруг увидел знакомый автомобиль. Желтый «Жигуленок» Сашки-Сапога мчался по шоссе по направлению к городу. Я догнал машину и, расположившись на заднем сидении, стал прислушиваться к его монологу.
– Трус! – Ругался Сапог. – Все хватит, пусть будет, как будет!..
Он закурил сигарету, а я спросил:
– С тобой все в порядке, Саша?
Не обращая на меня внимания, он продолжал себя ругать на чем стоит белый свет, и я заподозрил, что-то неладное.
– Хочу жить, как люди живут. Надоело бегать и прятаться, – Эмоционально произнес он и стукнул кулаками по баранке автомобиля.
Машина дернулась на мокром асфальте, и он с трудом удержал ее на дороге.
– Ты полегче, Саша! – Посоветовал я ему, замечая, как опасно он обгонял попутные машины.
Он был возбужден и это отражалось на вождении автомобиля; машина дергалась из стороны в сторону и часто цепляла обочину.
Я почувствовал запах алкоголя и произнес:
– Так ты еще пьяный! Куда так спешишься, удираешь от кого?
– От себя не убежишь, – будто услышав мой вопрос, ответил он.
Сапог много говорил и ругался, забрасывая лобовое стекло своей слюной. Понять его монолог было нелегко, так как он состоял из набора неоконченных предложений, обрывков неуместных фраз, имен определенных людей и отборного мата. Но спустя время мне все-таки удалось разобраться в причине его возбужденного поведения.
Как я и предполагал, Сапог хотел отсидеться на даче у одного из своих дружков, чтобы переждать, как говориться «бурю», поднявшуюся из-за последних событий. Но, то ли бесконечные упреки жены, то ли алкоголь, то ли еще что, заставили всегда осторожного Сапога взбунтоваться. Он решил ехать домой вопреки опасности. Вот поэтому сейчас, подогретый алкоголем он мчался по мокрому шоссе, ругая себя за трусость и нерешительность. Я сидел тихо и не выдавал своего присутствия. Я боялся напугать