Немного повеселев, благородный ронин отправился за благородной дамой.
Миссис Тревор ждала его в дверях каюты, наряженная в черное коктейльное платье и белые теннисные туфли, с театральной сумочкой через плечо. Голову она повязала шелковой шалью. Этот наряд Маса в целом одобрил, лишь выразив сомнение по поводу узкого платья – как в таком перелезать через борт? Однако Наоми продемонстрировала сбоку вырез до середины бедра и то, как высоко она может задрать колено. Колено ронину очень понравилось. Оно было полное и круглое.
– Только одно условие, – нежно сказал он. – Вы будете беспрекословно исполнять все мои указания. Слышите – все?
Миссис Тревор кротко кивнула. Воображать, как она будет исполнять все Масины указания, было приятно.
Бесшумно, по ковровой дорожке, они двинулись вдоль коридора, но одна из дверей вдруг приоткрылась. Оттуда высунулась мисс Турнип, схватила Наоми за рукав.
– Остановитесь, несчастная! Зачем идете вы за этим дьяволом? Чтобы предаться с ним разврату? Как вы можете в час Божьего гнева помышлять о грехе?
– Тссс. – Наоми приложила палец к губам. – Мне нужно домой, к дочери. Без надежного спутника я на берег не попаду и через горящий город не проберусь. У нас лодка.
– Лодка? – Дьяконисса тоже перешла на шепот. – Тогда возьмите меня с собой. Мое место там, где плач и скрежет зубовный.
– Лодка совсем маленькая. Мест нету, – буркнул Маса. Не хватало ему еще этой ядовитой сколопендры.
Он даже не представлял себе, до какой степени ядовитой.
– Не возьмете – подниму крик, – пообещала святая женщина. – И вас посадят под арест за нарушение капитанского приказа.
Делать нечего, пришлось взять.
Берег был ярко-алый, освещенный пожарами, которые пылали повсюду. По черной воде бухты метались переливчатые сполохи. Пожалуй, это было красиво. Но дьяконисса придерживалась иного мнения.
– Мерзость и содрогание! Геенна огненная! – пробормотала она, крестясь. – Укрепи, Боже, мою душу.
Первым по цепи соскользнул Момотаро. Потом Маса на спасательном круге с веревкой спустил в лодку женщин, причем вторую, мисс Турнип, очень хотелось уронить.
Открыл замок, скинул цепь вниз. Разделся догола, чтоб не замочить одежду. Свернул ее, бросил Кибальчичу. Спрыгнул.
Вода была маслянистая, теплая, пахла гарью.
Когда Маса забирался в лодку, дамы отвернулись, но миссис Тревор, несмотря на боль материнского сердца, будто поправляя прическу, разок покосилась назад. Очень хорошо. Фигура у Масы была крепкая, а в тусклом освещении, когда не видно морщин (совсем маленьких, но все-таки) выглядела просто великолепно – как у циркового борца. Татуировку и прочее он скромно прикрывал ладонью, потому что всему свое место и