и назван так, потому что занимает среднее положение в группе островов крошечного архипелага Седова, расположенного вблизи западного побережья острова Октябрьской Революции- самого большого из островов архипелага Северная Земля. Два остальных островка Голомянный к северу и Домашний к югу от Среднего располагались в 17 и 3 километрах соответственно. Средний был аэродромом подскока для стратегической авиации и представлял собой узкую не шире километра, едва возвышающуюся над уровнем моря песчано гравийную косу. Еще в восьмидесятые годы здесь располагались пограничная застава, небольшая гостиница и комплекс обслуживания аэродрома .На острове Голомянный находились полярная станция и подразделение ПВО .Сейчас в результате бурных реформ девяностых на Среднем остались только погранзастава и заброшенные строения комплекса, на Голомянном , к счастью для нас полярная станция сохранилась ( от комплекса ПВО остались только забитые снегом дома, повергнутые в снег громадные ажурные лепестки антенн и стройные шеренги пятикубовых емкостей для топлива). Именно на станции мы планировали разместиться и провести окончательную подготовку к старту. Кроме того, я рассчитывал оставить на Голомянном своего коллегу Женю Савченко для организации постоянной радиосвязи с нашей экспедицией на маршруте от мыса Арктический до Северного полюса. На станции с середины девяностых годов работали две семейные пары Игорь и Галина и Толя со Светой. В полярную зиму с сентября по апрель они работали вместе, а в летнее время с апреля по сентябрь уезжали в отпуск поочередно. Поскольку мне приходилось бывать на Среднем, я хорошо знал их и всячески расписывал своим ребятам какие отличные условия нас ждут у поистине семейного очага этого затерянного в холодной Арктике дома. Женя, прилетевший на Средний на вертолете, встречал нас. Погода была несколько мягче по градуснику (минус 27), но отнюдь не по ощущениям. На Среднем всегда, как-то особенно мозгло и от того холодно- океан рядом. Если добавить к этому еще и ветерок то, понятно, что мы, выйдя из самолета почувствовали себя менее уютно чем в Хатанге. На Среднем, как, пожалуй, нигде более в Арктике мне постоянно приходилось убеждаться в великой справедливости выражения «движение – это жизнь!» и прежде всего потому, что движение –это тепло, которого здесь всегда катастрофически не хватало. Потому, выскочив из самолета, я сразу же помчался к стоящим неподалеку машинам, с тем чтобы разобраться кого и что и, как и куда грузить. Машин было две одна бортовая, другая с установленным в кузове кунгом, в котором, судя по летящей из трубы по ветру упругой струе дыма, было тепло. Надо сказать, что к этому времени вследствие разрушительных процессов, вызванных переходом нашей необъятной страны на рыночные отношения, действующей техники на заставе острова Средний практически не осталось – старая пришла в негодность, а новая не завозилась, и, если бы ни мудрое и рачительное хозяйствование Игоря и Толи на Голомянном, ездить здесь было бы не на чем. Ребята просто подобрали брошенную
