Я вернулся домой, к Фили, и мы пошли на Челси Пирс, посидеть на набережной и поболтать. Я рассказал ей всё, что было в классе в первый день. Она сидела и слушала, затаив дыхание. Я рассказал ей про Анжелику тоже. Естественно не все. Рассказал типа, что рядом со мной сидела одна симпатичная южноамериканка. Согласитесь, это звучит совсем невинно относительно того, что было на самом деле когда «рядом со мной уселась сногсшибательная секс бомба из Колумбии». Незачем напрягать человека почем зря.
После этого мы пошли на йогу, затем к приятелям Фили, оттуда продолжили в какую-то новую галерею видео-арта, а потом зашли в индийский ресторанчик на шестой авеню, чтобы съесть курицу с кари. Фили в наших отношениях тяжело и безнадежно занесло в режим допроса с пристрастием, и она не отставала от меня с расспросами о моем прошлом. Я же, в отличие от нее, почти не задавал вопросов, потому как, и я ей об этом сказал, я верю в знакомство, и в то что происходит по ходу дела, а не в информативное анкетирование. На что Фили мне ответила, что так, мол, не пойдет, и чтобы я не задирал нос в своих попытках выглядеть крутым. Мы вернулись домой, но поток вопросов не иссякал, и через пол часа я вдруг обнаружил, что я с увлечением рассказываю ей что-то, отвечая на очередной вопрос, а она уже спит сном младенца. Я мысленно закончил рассказ тем, что послал ее, блин, умницу, в жопу, и тоже пошел спать.
Наши самые замечательные разговоры всегда были в постели, после секса, до того, как мы засыпали. Иногда, по ходу таких разговоров, она пыталась подловить меня, задавая вопросы и пытаясь раздобыть информацию о вражеских позициях и планах наступления, когда пленный терял бдительнось:
– Фили, почему ты оглядываешься на других женщин на улице?
– Фили, я смотрю на них как на картины в музее.
– Да? А как ты смотришь на картины в музее?
– Я стою напротив картины и наслаждаюсь ее красотой.
– Да, но зачем ты смотришь на другие картины, когда ты говоришь, что самая красивая картина у тебя дома?
– Чтобы мочь оценить красоту той картины, которая висит дома.
– А если вдруг ты захочешь купить другую картину, которая покажется тебе красивее той, что дома?
– У моей картины есть не только красота, у нее еще есть характер.
– А если и у той тоже будет характер?
– Я не могу этого знать, потому что я не всматриваюсь, я просто окидываю ее взглядом и продолжаю идти дальше.
– А если она просто очарует тебя, настолько она будет красива, хороша и прекрасна?
– Нет прекраснее моей.
– Да, но про твою бывшую подругу ты тоже думал, что она самая необычная, а потом появилась я, и стала еще необычнее, чем она, верно?
– Верно. – блин… приперла к стенке…
– И теперь если ты увидишь более