РАЙАН. Вера Герасимова

«Хочешь прыгну первым?». «Давай». «А ты за мной». Я нервно посмеялась. Несмотря на страх, все равно этого хотелось. Я знала, что, если сделаю это однажды, то потом буду повторять всю жизнь. Так всегда происходит. Стоит что-то попробовать, и больше ты от этого не отделаешься. Так происходит со всеми зависимостями и независимостями: курение, алкоголь, секс, человек, информация… Трудно избавиться от опыта чего-либо. «Я буду ждать тебя внизу», и Герман прыгнул. С разбега, прямо в одежде. Поразила простота этого действия. После его прыжка сразу же посмотрела вниз – он вынырнул. Жаль, что время его полета было таким коротким. И мое будет таким же. Герман помахал рукой. Воспользовавшись моментом, когда страх вдруг исчез, я воспарила вверх.

      Секундное отсутствие гравитации. Невозможность выдохнуть. Возбуждающая скорость свободного падения. Удар. Больно. Лицо как будто столкнулось с кирпичом. Мои органы! Вы на месте? Холодно. Глухота. Невозможность вздохнуть. Уносит. Скорее наверх. Воздух. Снова свет. Издалека волны казались небольшими, но тут, в эпицентре, они словно Гиганты – дух захватывает.

      Надо как-то доплыть до берега. К счастью, Герман все еще тут. «Волны!» – подчеркнула я, так как они нас все время рассоединяли. «Держись за меня». Я взялась за плечо Германа, и он поплыл.

      Ближе к берегу мы рассоединились, и меня толкнула волна – я упала.

      – А! Фак!

      Подполз Герман.

      – Блять. Саша!

      Кровь сочилась из вертикального разрыва на животе. Мы с Германом почти одновременно посмотрели назад и увидели, что из-под воды выглядывает кончик железной палки. Герман подошел посмотреть поближе.

      …Вот хуйня.

      Поднялись обратно на скалу, и там Герман завязал мне живот моим же купальником, мы не знали, поможет ли это, но хоть чем-то. Взяли оставшиеся вещи и пошли к дороге. Пока активно двигались, начало мутить.

      На проезжей части Герман сразу же выбежал в центр и перегородил путь ехавшей на него машине. Престарелая пара согласилась нас подвести. В машине стало стыдно из-за сочившейся крови, которая все пачкала. Хотя мы с Германом и без этого оба были мокрые и в песке, и уже попортили обивку сидения.

      «Я не буду говорить Аркаше». Герман нервно покачал головой, мол «не сейчас». Вообще, он напоминал щеночка, который понимал, что скоро его отругают за то, что он нагадил в доме.

      В больнице меня оперативно принял дежурный хирург, строгий и равнодушный. «Будем зашивать» – заявил он. И на этих словах, действительно, стало плохо. Мне никогда ничего подобного не делали. Даже аппендикс не вырезали.

      Повезли сдавать анализы. Потом – в операционную.

      Небольшой кабинет со столом и лампами над ним – выглядело пугающе. «А шрам будет?». Женщина-медсестра собиралась сделать мне анестезию: «Будет».