Мы доехали до места. Там уже были другие ребята. Выходя из машины, я заметила, что Герман с Аркашей слегка засуетились, начали переглядываться, как будто что-то произошло. Егор спросил их, в чем дело. Но не получив ответа, начал сам выяснять что не так. Направив взгляд туда же, куда и Герман с Аркашей, лицо Егора словно озарилось. Потом я втихаря от ребят, спросила у него, в чем дело. Нехотя он сказал, что тут бывшая девушка Аркаши. Я ее совсем не помнила, но присмотревшись к толпе, поняла, кто из них ОНА. Похудевшая, улыбчивая и вся такая жизнерадостная Катя стояла у реки и с кем-то говорила. Но, несмотря на внешнее сияние, она все равно была некрасивее меня. Однако это не помешало Аркаше в течение всего времени многократно с ней контактировать. Я не знала, делал ли он это специально, чтобы вызвать мою ревность, или ему, действительно, нравилось с ней общаться, но за весь день он только с ней и «соприкасался». Или это Катя не давала ему прохода. Мне не хотелось постоянно за ними следить, но невольно до меня доносились кусочки из их диалогов о музыке, – просто она музыкант, – о работе и о всяких новостях. Их «светские беседы» проходили не подпольно, естественно. Аркаша даже нас представил. Про меня он сказал «моя девушка», про нее – «мой друг».
В какой-то момент они вместе с другими ребятами пошли прыгать с моста. Я отказалась, потому что безмерно боялась. Но все равно Аркаша подходил ко мне и иногда уламывал пойти с ним, пытаясь развести «на слабо». Меня это только еще больше раздражало. В итоге, получилось так, что основная масса весельчаков и активистов отправилась на мост, а остальные – лузеры – остались на полянке готовить еду на всех.
***
Я была уже наверху у борта и смотрела вниз, когда они вдвоем поднялись вновь. Было достаточно высоко. Когда посмотрела вниз у меня закружилась голова и появился неприятный зуд в животе. Мокрый Аркаша внезапно обнял меня сзади и спросил, прыгну ли я с ним. Ответила, что мне нужно собраться с мыслями – он отошел. Но вдруг ко мне подошел Герман. И на удивление тихонько, то есть, не как обычно очень громко и театрально, чтобы все услышали, а наоборот очень деликатно, сказал: «Если боишься, то не прыгай». «Все же прыгают» – ответила я. «Но не из-за нее же» – добавил он.
Снова подошел Аркаша, и, настаивая, чтобы я прыгнула с ним, потянул за собой – ненавижу, когда так делают. Отдернув свою руку из его руки, потеряла равновесие и поскользнулась на каменной плите моста. Из-за того, что упала на бок, ударилась тазовой костью, содрав кожу, – пошла кровь. Но ужас был не в том, что я получила ушиб, а в том, что все на меня посмотрели в этот момент. Злость на Аркашу выросла еще больше. Теперь все будут думать, что он обращается со мной пренебрежительно. Но это совсем не так. Просто иногда у нас случались подобные сценки.
«Прости, пожалуйста» – сказал он. И они с Германом помогли мне встать. В качестве опоры я выбрала его друга, демонстративно облокотившись