Мгновение. Мимолётность.
Как я «не боялась».
Я, конечно, не думала, что эхо той нашей «самоуправной» с бабушкой жизни будет отзываться на всех «этапах» моей собственной жизни как великий помощник и путеводитель. Если нас «контролировали» бы в наших решениях «великих стирок», моей хозяйственной возни с печкой без бабушки, дежурств в госпитале около тяжелораненых, я бы не была так готова к поворотам своей непредсказуемой судьбы. Спасибо маме, она полностью доверяла бабушке, её мудрости и решительности! А что касается отца, так он просто обожал бабушку. Иначе, чем «мамашенька», он её не называл! Первый утренний чай в 6 часов, перед его работой, если она ночевала у нас, он подавал ей, – а конкурентов у него по чаю не было!
Я училась у старших главному – продолжать искать и находить выход в самых непредвиденных обстоятельствах. В безденежье (мы ведь не брали взяток, а зарплата не резиновая, и подтянуть пояс потуже – не катастрофа), уже в сибирском журналистском фронтовом собкоровском житье при пустых магазинных полках; в воронежском житье, где уже четверых детей надо было достойно одеть и накормить на одну невеликую зарплату «Комсомольской правды».
И вот уж где пригодилось бабушкино и мамино умение «из ничего сделать конфетку»: сшить, связать, вышить, и соседи спрашивали мою младшую дочку: «Мама-то, наверное, за границей в командировке была? Такое красивое платьишко тебе привезла!». А Алёночка со всей чистотой своих шести лет с наивной гордостью отвечала: «Это она из своего пальто мне сшила!».
Мама – Галина Николаевна
Папа – Павел Григорьевич.
Господи, да сколько же я видела этих «из ничего» сшитых пальтишек, когда соседки прибегали по очереди к бабушке и плакали: не в чем ребенку на улицу выйти! «Да тащи ты мне какую-нибудь старую юбчонку, сварганю я твоему пальто. На подклад Борькина рубашечка пойдёт, она ему мала стала. Ваты я наскребу, от курток что-то осталось. Чего реветь-то! Училась бы шить, слезами не оденешь! Руки-то зачем Бог дал?»
…И вот мы идём с бабушкой от мельницы, и коромысла скрипят, и я впервые чувствую: да ведь я уже и одна могу пройти этой дорогой! Я – большая! Мне тринадцать!
…И однажды, когда мою младшую Алёночку пригласили 8 марта на радио в детскую передачу в Воронеже, где ребятишки говорили о мамах, журналистка её спросила: «А какое хобби (ну, любимое занятие!) у твоей мамы?»
Бедная журналистка! Она ждала с интересом, – ведь мама долго-долго работала собкором «Комсомолки» – от Ледовитого океана до Тувы – места рождения Енисея, от Урала до Черноземья, в десятке стран побывала в командировках… «Так какое любимое занятие у мамочки, Алёночка?» – повторила журналистка.
«Стирать бельё!» – бодро ответила дочка.
Солнце моё! Ведь на её глазах творилось чудо: