Все это боярин проделывал так быстро и уверенно, что у стражника даже не возникло желания возражать. «Даже если будут звать в тайный двор и денег дадут втрое против нынешнего – откажусь наотрез», – подумал Тихомир, глядя вслед уходящей парочке, которая оказалась троицей.
Боярин шел впереди, Яков держался чуть сзади, кикимора семенила вслед за ним, виновато глядя себе под ноги и тихонько сопя. Улицы обычно многолюдного Киева сейчас практически опустели, лишь изредка попадались навстречу люди, обычно мастеровые, спешащие по делам. Проходя мимо очередного двора, где за забором ходили куры и гуси, кикимора на секунду загляделась на них. Ушки ее топорщились, глаза блестели, острый носик смешно дергался в предвкушении. Однако она резко замотала головой и быстро побежала вслед за людьми, стараясь не смотреть на куриц.
Боярин же тем временем завел Якова в один из домов, ничем внешне не выделявшийся от остальных. На крылечке его сидела обычная старушка в пуховом платке и лузгала семечки. Она поздоровалась с боярином и пристально начала осматривать Якова. Взгляд у старушки был цепкий и изучающий.
– Эти со мной, – наконец пояснил ей боярин, и та, едва заметно кивнув, снова начала осматривать дорогу. Люди зашли в дом, кикимора проскочила следом за ними. Дом как дом, ничего необычного: стол, скамейки, несколько табуреток, печка русская в углу.
Боярин сел за стол, предложив Якову место напротив, тот присел и вопросительно уставился на Полкана: мол, зачем звал.
– Разговор у нас сегодня, Яша, пойдет о деньгах.
– «Началось», – подумал Яков, но вслух сказал:
– Все оплатим, боярин, чай, курица – не Жар-птица…
– Да к шуту твоих куриц! – отмахнулся боярин. – Но, кстати, раз уж сам заговорил – знаешь, чем подобное твое поведение плохо?
– Подрывает высокий нравственный облик служителя тайного двора Тридевятого царства, – уныло ответил дежурной фразой Яков.
– Да к лешему твой высокий облик! – рассердился боярин. – Плохо то, что мы стражникам вроде как обязаны становимся. Они тебя задерживают, а потом милостиво отпускают после моего вмешательства. Это мне сигнал: мы тебе, а ты уж – нам, случись чего… Вот такие вот, Яша, пироги получаются. С курятиной, – ехидно добавил боярин.
– Виноват, – засопел Яков, усиленно обозначая осознание вины.
– Виноват, – согласился боярин, – но сейчас не про то я хотел говорить.
– Про деньги, – услужливо подсказал Яков, стараясь выглядеть послушным.
– Верно, – нахмурился боярин. – Вот расскажи-ка мне про монеты – что ты знаешь вот об этом, – боярин выложил на стол серебряник, – и вот об этом, – теперь он положил золотник.
– Серебряник и золотник, – послушно отозвался Яков.
– Ты меня вывести из себя, что ли, сегодня решил?! – взорвался Полкан – Я, по-твоему, глупые вопросы задаю?
Яков пристыженно взял в руки монеты и повертел, внимательно их рассматривая; наконец, взвесил каждую в ладони и попробовал на зуб.
– Вроде не фальшивые, – осторожно