Часто в порыве игры мы себя травмировали по неосторожности, за что получали выговор от воспитателей. Но для меня зимнее время в детском доме обернулось еще одним испытанием. Если я оставалась наедине или прогуливалась по территории, кто-то из старшаков находил меня и начинал резвиться. Если снег был липким, меня закидывали снежками. Чаще метились в голову, да так, чтобы я заорала от боли. Часто к такому развлечению подтягивались многие и мутузили меня снежками до тех пор, пока не приходил воспитатель на мой крик. Она разгоняла их и говорила мне гулять рядом с ней до конца прогулки. Так что чаще всего на улице меня можно было встретить только рядом с воспитателями.
Еще я столкнулась с такой вещью, как стукачество. Если меня обижали, и я шла жаловаться, то потом меня вылавливали где-нибудь за углом и устраивали темную. Усвоило я это правило не с первого раза, поэтому сначала жаловалась взрослым в надежде, что меня спасут. Я надеялась, что меня перестанут обижать, но воспитатель ведь не может ходить со мной везде.
Летом за стукачество меня проучил Саша, сбив меня на велосипеде так, что у меня был ушиб ребер, и долгое время я попросту не могла спокойно спать и дышать. Сережа вогнал в мой затылок шестерёнку от велосипеда. Меня, как тряпичную куклу, кидали в гардероб с верхней одеждой. И на все были отговорки:
– Она шла по дороге, я не заметил.
– Я хотел кинуть в стену, но она зашла в этот момент.
– Я просто толкнул, она огрызалась.
Эти парни на две головы порой были выше и старше меня, но для них я была грушей для бить и развлечения.
Перемирие в издевках наступало очень редко. Это было, когда приезжали спонсоры, во время праздников или в пионерских лагерях. Тогда все друг к другу относились по-доброму.
Нас каждое лето отправляли на три месяца в пионер-лагеря и чаще всего туда съезжались другие детские дома Московской области. С нами на месяц отправляли воспитателей, чтобы они помогали вожатым в нашем воспитании, ибо дети из таких учреждений порой не предсказуемы, а жесткая рука нужна нам была постоянно. Наш детский дом был самым большим по количеству воспитанников, и делили нас на три отряда: старший, средний и младший. После двадцати одного дня пребывания в лагере мы ехали обратно в детский дом, на «пересмену». В течение недели мы жили на территории детского дома, перестирывали свою одежду, нам выдавали новые средства гигиены, и мы ехали в новый лагерь. Чаще нас старались отправить на море в санаторий.
Так что я могу смело заявить: за все свое детство я объездила почти весь берег краснодарского края.
Однако отдыхом это не назовёшь. Санатории находились в горах. Поход куда-то был целым квестом. Все ходили гурьбой под присмотром воспитателя: шаг влево, шаг вправо – расстрел. Жили по расписанию. Еда, сон, процедуры и выступления. Но чем старше мы становились, тем больше вольности у нас было. Лет в одиннадцать мы