сидел в обнимку со своим подопечным у зеркала. Тот зачем-то напялил смешной парик и свою рабочую мантию, и теперь с любопытством рассматривал ряженую куклу в отражении. Для ангела это был момент развлечения. Человеческая суть раздваивалась при помощи неких атрибутов плотного мира. Он не раз наблюдал эту сногсшибательную метаморфозу. Цвета ауры менялись иногда на противоположные, стоило снять с тела генеральский мундир и обрядить его в домашний халат, или, например, заменить на женской шее украшение из кремния на полиморфы углерода, и шея тут же удлинялась, а с ней вытягивалась цветовая гамма сути. Люди – удивительные создания, сделал вывод Ангел и энергетически вернулся к подопечному. У того шло активное раздвоение посредством отражения через сознание своих грехов. Судья впервые в жизни решил судить самого себя. Вообще самобичевание – процедура неудобная для человека, нет размаха, да и достается больше тылам, а тыловики толстошкурая, сонная братия, им все нипочем. Надо бы, чтоб плеть взял кто-то снаружи, и роль палача с удовольствием берет на себя гордыня. Вращая от негодования глазами, она размахивается столь широко, что стороннему наблюдателю кажется, не слишком ли строг и критичен к себе этот прекрасный человек, осуждающий жизнь свою и поступки, оправданны ли душевные муки его, находящего в себе изъяны коих нет, и на какие вершины мученичества он хочет подняться, когда стигматы и так кровоточат по всему телу его. Выслушав все это, гордыня удовлетворится театральным замахом и опустит руку с плетью, плавно и медленно. Сейчас, разглядывая картонную драму, разыгрывавшуюся между Судьей и зеркалом, Ангел улыбался. Партия была как на ладони. Ментальное тело главного героя выдавило себя из кокона и бросало обличительные взгляды-молнии на простиравшуюся под ним жизнь. Эфир, разорванный в клочья плетью воспоминаний о мелких прегрешениях, секунду назад казавшимися невинными спотыканиями, сгибал до безобразных форм и без того неюношескую спину Судьи. Оболочка Причин реагировала выбросом крупных капель пота на загривок, прикрытый париком, и дрожью в коленях. Астральное тело выбрало обычную тактику защиты собственных границ – расслабило мышцы пищеводов, заставляя физическое тело ретироваться в определенные места, хотя, надо отдать должное Судье, он еще держался. Всем дирижировал Страх. Не проявляли себя только Высшие Тела, полагая происходящее внизу ничтожным. В многочисленных молниях, проскакивающих между Судейскими очами и зеркальной поверхностью, Истинное Я, а именно Искра Божья не присутствовала. Эго-программа отрабатывала запрос на собственное величие. Подконтрольные тела, встроенные в сеть, вели себя штатно. Человеку оставалось оторваться от зеркала и поставить точку в этом спектакле – не виновен. Я не виновен ни в чем, говорит себе Судья, и отправляется на службу, большой вопрос кому, со спокойным сердцем. Таков запланированный финал Здесь и Сейчас.
4
Судья отвернулся от зеркала. Ментал опустился с высокой трибуны в положенные ему пределы,
