3
Ночь была холодной. Башню продувало с запада свистящим ветром. Копьеносец умирал. Сарацины пощадили его, понимая, что с такой раной он не жилец. Копьеносец лежал на площадке, прислонив к себе древко разбитого копья, и старался не поворачивать шею. Стрела не беспокоила его, кровь медленно покидала тело. Он смотрел на звездное небо и думал о Христе. Зачем мне Иисус, что сказал бы Он при встрече? Как стыдно было бы мне о стольких лишенных жизнях, как стыдно мне было бы о том, что пришел в град Христов за смертью, а не за жизнью вечной. Слезы катились из глаз рыцаря, он прикрыл веки, но яркое свечение заставило открыть глаза снова. Голова его лежала на коленях человека в светящихся одеждах. Боли в горле, как и стрелы, не было. Небесные звуки наполняли его разум покоем и радостью. Он догадался.
– Это ты, Иисус?
– Да, Копьеносец.
– Ты пришел ко мне?
– Нет, это ты пришел ко мне, один из многих тысяч. Я ждал всех, но тебе рад больше всего.
– Ты не покинешь меня?
– Нет, рыцарь. Бог никогда не покидает того, кто сам пришел к нему.
Судья
К не осуждению!
А кто судья?
Пронзит мгновение,
Не я, не я…
1
Судейская мантия и парик, даже наброшенные небрежно, впопыхах, набегу, мятые, исторгающие запахи мела и нафталина, не по размеру вашей головы и плеч, делают из человека Судью. Вы возразите, а как же образование, лицензия, опыт? Да не уж то отсутствие этих вещей в обычной жизни мешает вам судить другого, оценивать слова, поступки, одежды соседа по бытию, малознакомого или близкого родственника, нищего или богача, известного артиста или грязного бродягу, протянувшего сейчас мимо ваших ноздрей такой великолепный