– Ну, такого молодца грешно есть! Оставайся у нас, живи сколько хочешь! Эй вы, сельди, щуки, лещи да окуни! Подавайте на стол, кормите-поите гостя дорогого!
Пока царский сын угощался, кит перед ним сплясал, сельди хором песню спели, а караси с морскими коньками на арфах да гуслях сыграли. После концерта Чудище Морское спать завалилось, а Лепестки говорят Ивану-Царевичу:
– Хоть и рады мы спасителю дорогому, но всё равно уходить тебе отсюда надобно. У Чудища Морского семь пятниц на неделе: сегодня он тебя потчует, а завтра сам угощеньем на его столе оказаться можешь.
– Как же мне вас братцы Лепестки вызволить? – спрашивает Царевич.
– Чудищу Лесному с Чудищем Морским никто не указ, кроме Миръ-Девицы! Только её одну они слушаются, только ей одной беспрекословно подчиняются! Коли она тебя полюбит, то прикажет Чудищам нас отпустить. Одна беда – стража у Мирь-Девицы больно суровая, никого к хозяйке своей не подпускает. Приезжали к ней свататься разные цари да царевичи, короли да королевичи, и богатыри, и витязи со всех государств окрестных, только ничего они не добились, все на копья угодили.
– Ну, страшна гроза небесная, да велика милость Божья. Как найти мне ту Миръ-Девицу?
– Дам я тебе моего горбунка любимого, садись на него да плыви. А дорогу вам белуга носатая показывать будет.
Обнялись Царевич с Лепестками на прощанье, взял Иван-Царевич шапку-невидимку, сапоги-скороходы, скатерть-самобранку да дудочку волшебную, оседлал горбунка и поплыл вслед за белугой. Раки их по пути встречают – честь усами отдают, клешнями в барабаны бьют, мелкую рыбёшку с дороги прогоняют, путь расчищают. А по морю-то плыть не то, что по лесу топать – ни пенька, ни задоринки, дорога гладкая, катись себе как по маслу! Домчал горбунок царского сына до берега да снова в пучине морской скрылся. А добрый молодец надел шапку-невидимку и стал к дворцу Миръ-Девицы подбираться.
Прошёл он незамеченным мимо стражи, зашёл в сад заповедный, прогуливается по нему, словно хозяин, яблочки наливные жуёт. Тут прилетели двенадцать белых голубиц, ударились о землю и превратились в двенадцать девиц – таких прекрасных, словно звёзды яркие. Вышла Миръ-девица из дворца, подошла к девицам-голубицам да говорит:
– Ой, подруги мои любезные, как же солнышко сильно припекает! Давайте в пруду искупаемся! Царский сад стража крепкая охраняет, мимо неё даже муха не пролетит!
А Иван-Царевич снял с головы шапку-невидимку да смеётся:
– Муха, говоришь, не пролетит? А как же я сюда