– Ты не для этого города.
– А для какого?
– Ну для Львова, Харькова, Киева.. Не важно. Но не для этого города.
– Почему?
– Ты просто другая.
В тот раз мы виделись с Димой в последний раз. Пришлось ему пригрозить, чтобы больше мне не звонил. Сработало. Я знаю, что не смотря на нелюбовь к городу и своей новой работе, он женился, а значит, еще глубже пустил корни.
Живя в Киеве, я часто вспоминала его слова. Почему-то хотелось ему написать, но я себя останавливала.
Я видела его фотографии. Выглядел он повзрослевшим, но довольным жизнью.
Кардиограмма жизни
– Я обязательно вернусь, – сказала я на работе и уже через пару дней стояла на просторном киевском вокзале.
Люди лечат тоску таблетками, а я – поездами в направлении дома. Уже давно я не была в такой прострации. Перед выходом из квартиры я раз тридцать проверила, перекрыла ли я газ и воду и уже даже думала никуда не ехать, но все-таки решилась.
Я ждала, пока зажжется мой номер платформы. Мысли о редакторских задачах на завтра постепенно уходили на второй план, как и офисная жизнь с макбуками, кофемашиной и красивыми девушками в корпоративной столовой.
Меня ждал билет в плацкарт и ночь в поезде, но это совсем не пугало. В этот раз на вокзале было много провожающих и, как обычно, царила суета.
Одна девушка нервничала особенно сильно. Она спрашивала у всех подряд, как ей не пропустить поезд в Мариуполь. Люди показывали ей на табло, но она все еще не понимала. Тогда я сказала, что тоже еду на этом поезде. Она очень обрадовалась и подошла ко мне.
– Как здесь все запутано, – сокрушалась она.
Я удивилась тому, что она никогда не была в Киеве.
Тогда она рассказала, что была лишь однажды, когда ехала в Польшу на работу флористом, но работать пришлось на мясном заводе. Она рассказала мне, что почти ничего не заработала и в знак благодарности подарила мне польскую шоколадку.
Она была так счастлива вернуться домой, а я уже давно не испытывала таких эмоций.
Когда на табло появилась наша платформа, мы пошли к направлению поезда. Моя новая знакомая очень нервничала и я чуть не сбежала от нее, но оказалось, что бежать некуда – мы едем в одном вагоне.
Наконец, можно было выдохнуть. Мы разошлись по своим местам, поезд тронулся. Справа от меня свое место занимал мужчина, невысокого роста, крепкий, с морщинами на переносице. Сначала он отнес проводнику киевский торт на хранение и потом начал рассказывать про службу в Афгане и тяжкую работу строителем.
Он открыл коньяк и следом пиво, но увидев мой страх, уверил, что напиваться не будет. К счастью, он не соврал.
Я сказала, что очень устала и не могу поддерживать диалог.
– У вас, наверное, интеллектуальная работа, – сказал он.
Я не знала, радоваться или посочувствовать себе, но в этот