Еще через час бар опустел. Боб мыл пол за стойкой, Марв подсчитывал прибыль за вечер. Рарди пошел выносить мусор через заднюю дверь.
Боб выжал швабру над ведром, распрямился и замер: в дверном проеме стоял человек и целился в него из ружья.
Главное, что он запомнил об этом моменте, и по-мнил до конца своих дней, – это тишина. Весь мир словно уснул – внутри и снаружи, – все замерло. Но в дверном проеме стоял человек в лыжной маске и целился из дробовика в Боба и Марва.
Боб выронил швабру.
Марв, стоявший возле одного из холодильников, поднял голову. Его глаза сузились. Прямо у него под рукой был глок девятого калибра. И Боб молил Господа, чтобы Марв не сделал глупость и не потянулся за ним. Пока Марв вытащит руку из-под стойки, дробовик превратит их обоих в решето.
Но Марв не был идиотом. Очень медленно он поднял руки над головой, даже раньше, чем велел грабитель, и Боб сделал то же самое.
Грабитель вошел в бар, и в груди Боба что-то болезненно сжалось, когда вслед за первым в бар вошел еще один, нацеливая на них револьвер, – у этого второго рука немного дрожала. Еще куда бы ни шло, если бы заявился только один человек с оружием, но теперь, когда их стало двое, в баре вдруг сделалось невозможно тесно, он набух, как водяная мозоль. Не хватало только булавки, чтобы все к черту лопнуло. Возможно, это конец, подумал Боб. Еще пять минут – или полминуты, – и он сможет узнать, есть ли жизнь после жизни, или же есть только боль от стали, вонзающейся в тело и разрывающей внутренности. И дальше – ничего.
Грабитель с трясущимися руками был тощий, а тот, что с дробовиком, толстый, даже жирный, и оба они тяжело дышали под своими масками. Тощий положил на барную стойку мешок для мусора, но заговорил толстый.
– Не рыпайся, просто клади деньги в мешок, – приказал он Марву.
Тот кивнул, как будто принимая заказ на выпивку, и стал складывать в мешок пачки денег, которые только что перетянул резинками.
– Я не хочу неприятностей, – сказал Марв.
– Тогда не нарывайся, – сказал толстяк.
Марв перестал складывать деньги в мешок и поглядел на него:
– Вы хоть знаете, чей это бар? Чьи деньги вы забираете?
Тощий с трясущимся в руке револьвером подошел ближе:
– Клади деньги, урод.
У тощего на правой руке были часы, развернутые циферблатом внутрь. Боб заметил, что они показывают 6:15, хотя было полтретьего ночи.
– Никаких проблем, – сказал Марв его подрагивающему револьверу. – Никаких. – И сложил в мешок оставшиеся пачки.
Тощий прижал мешок к груди и шагнул назад: двое вооруженных людей стояли по одну сторону барной стойки, а Боб с Марвом по другую. Сердце Боба трепыхалось в груди, словно выброшенный из лодки мешок с хорьками.
В тот кошмарный миг Бобу показалось, что время, прошедшее с самого рождения мироздания, разинуло на него свою пасть. Он увидел ночное небо, за которым космос, вселенная, вечность – и звезды, рассыпанные по черному небу, словно алмазы