Они же верят в красоту,
И вы ту веру поддержите,
Вложите в них всю доброту,
Мы же без них никто, поймите.
Почему так тихо в доме…
Почему так тихо в доме,
Может кто-то все проспал,
Муж с цветами на пороге,
Всю жену зацеловал.
Видно встал сегодня рано,
За цветами на базар,
И подарки по карманам,
Еле влезли, распихал.
Раз в году такое счастье,
Хоть денек пожить в раю,
Я сегодня как богиня,
Как же мужа я люблю.
Валерии
Я не ангел и не бог,
И подвластен всем страстям,
Но с тобой не одинок,
Ведь нашел тебя не зря.
Так судьба распорядилась,
Кстати, очень хорошо,
Всяко будет, всяко было,
Ведь до гроба далеко.
Ты не злись, моя родная,
Мы не ангелы с небес,
Но душа моя живая,
Но и в ней пробежкой бес.
Проскользнул и растворился,
Зло ушло, пришло добро,
Я с утра опять влюбился,
Ты же солнышко мое.
Всем женщинам
Чтоб этот праздник не кончался,
Что бы с цветами был ваш дом,
И что бы каждый улыбался,
Как будто с вами он знаком.
Чтоб настроение на пять с плюсом,
И чтоб девятого с утра,
Вы ощутили бы со вкусом,
Что жизнь на этом не прошла.
Гули
Гули мой балкон облюбовали,
И воркуют громко поутру,
Жаль, что все загадили, не знали,
Что я тоже очень их люблю.
Пусть еще немного поворкуют,
Я уже картошки подварил,
Может быть и мяско нагуляют,
Чтоб навар, какой же будет пир!
И когда облизывая пальцы,
Кости собирая со стола,
Прилетели новенькие: «Здрасьте!»,
Пусть воркуют тоже до утра.
Тараканы
Таракан вдруг пробежал под пяткой,
Не успел родного придавить!
Ничего, мы с ним играем в прятки,
Он гадает: сколько ему жить?
Они жизнь свою совсем не ценят,
И толпою прутся не боясь,
Я же бью их тапками не целясь,
И сметаю веником в сенях.
Лесовик
Мох в ушах, а вы чего хотели?
Ногти сантиметров двадцать пять,
Лапти на ногах давно сопрели,
Проросли, давненько их не снять.
Елочный бушлатик приварился,
А под ним, не знаю как назвать,
Чем-то пахнет, чувствую что гнильцой,
Главное, по ветру не дышать.
Ерунда, бывает еще хуже,
Вдруг лесник наступит в неугляд,
Так прижмет, ну а потом отступит,
И уйдет, а косточки болят.
Ведь я стар, больной и одинокий,
И пахучий, как подгнивший