Стремишься к центру, где другой пейзаж.
Где каждый дом, как эталон искусства,
Где улицы плетут веков узор,
Где никогда вам не бывает грустно,
Чугун ворот дворов ласкает взор.
И где мосты с годами не устали,
Махать крылами, провожая в путь,
Все корабли, плывущие как стаи
Под ними, чтоб уплыть куда-нибудь.
Где ночь – не ночь, а бело покрывало,
Где дождь – не дождь, а это просто жизнь,
Вот где душа твоя лишь отдыхала,
Вот это счастье, на него молись.
И осколки тех лет
нас так давят
и точат нам нервы…
И осколки тех лет нас так давят и точат
нам нервы,
Мы остатки тех бывших, очень сильных
и крепких людей,
И снимая с души напряжение лишь
водочной скверной
Как попытка уйти вникуда от мирских
мелочей.
Нет, не будет как было, и не станем так
крепки,
Вместо лиц только маски каких-то
зверей,
Но мы пробуем снова затачивать их
заготовки,
Вспоминая порой, что мы тоже бывали
сильней.
Может тело устало,
а может и мозг
постарался…
Может тело устало, а может и мозг
постарался,
Передумал вперед, а не стоило так
напрягать,
И теперь отдыхает в больнице, кляня все
нюансы,
Это надо так думать, и так на себя
нагонять.
Пожалеть бы его, отдохнул бы и снова за
дело,
А теперь весь размяк, напряженки той
нет без него,
Не желает подумать, а тело почти что
истлело,
Ведь не может так жить, так внезапно
лишившись его.
Я забыл как писать складненько…
Я забыл как писать складненько,
И о чем? Может кто подскажет?
Чтобы строчки ложились рядненько,
Да и путь кто еще подмажет.
В душу все о любви к ближнему,
Так оближут, что губы сохнут,
А в итоге читать противненько,
Даже строчки от рифм тех дохнут.
Так раздуют, что сами не рады,
Но так рады, что написали,
А прочтешь и думаешь: «Гады,
И зачем из себя сосали?»
Выдували, пузырь тот лопнул,
Лишь остатки какой-то пены,
Но, бывает, что очень ловко,
Те прилипли к его колену.
И не тужась, зачем стараться,
Ведь прочтя, все проходят мимо,
Надо коротко и понятно,
Надо просто, чтоб зацепило.
Факел…
Огромный глаз смотрел в иллюминатор,
И как-то синевою отливал,
А мы с Серегой охраняли факел,
Чтоб этот гад его не отобрал.
А на экране, что с земли вещает,
Его носили целый год подряд,
И,