Тихие омуты. Антонина Медведская

на то место, где сердце отстукивало секунды. Никакой осы нет, а кружилась над садовником бабочка-лимонница – живой цветок. Опустилась на руку, поиграла крылышками в такт биению сердца, вспорхнула, и вот она уже на губах мужчины. Ее прикосновение было таким нежным и сладостным, что с губ спящего сполз тихий стон. Ему не хотелось открывать глаза – продлись, волшебный сон! Но вот опять загадка: незнакомый аромат. Он как злой дух проникает в сознание полусонного, и садовник мучительно пытается вспомнить, где и когда этот сатанинский запах кружил его голову до умопомрачения. Вспомнил! – Ирина, французские духи. Не может быть, я не хочу ее видеть. Глаза… Чудеса да и только. Перед ним в плетенном из лозы кресле сидела совсем юная девушка, и была она так красива, так живописна и так неожиданна. «Однако…, – подумал садовник, – кто она?»

      – Можете продолжать свой отдых. Я сейчас уйду. Меня зовут Юлией. И я ваша ближайшая соседка. Поместье моего отца Ивана Чмыха, конезаводчика, и сад вашего пана Баранского разделяет березовая роща с вороньим граем и ручьем Говорунчиком. Это я дала ему такое прозвище. Нравится? «Господи! Как она красива. Зеленые глаза русалки, пронзительный взгляд, золотистые локоны на обнаженном плечике с кожей цвета топленого молока. И роща, и ручей…» А птицы так хорошо поют. Заслушалась и не заметила, как оказалась на чужой территории. Мне стало любопытно. Иду дальше и вдруг – терем-теремок. Захотелось посмотреть, кто же в этом тереме живет…

      Садовник, как молнией пораженный, вскочил со своей софы, хотел сказать что-то нужное, доброе в таком неординарном случае, но язык прирос к гортани. Стоит перед красавицей истукан-истуканом. «Кокетливая соломенная шляпка. Бабочка-лимонница. И французские духи, их бесовская сила… А мои губы, она коснулась их своими – коснулась! А сейчас как ни в чем не бывало сидит и рассказывает. И голос у нее сладкогласой сирены».

      – Прошла наш старый сад, рощу, перебралась через ручей… Чужая территория. Любопытно. Иду и вдруг – терем-теремок. Захожу и что вижу: на роскошной софе спит богатырским сном прекрасный рыцарь. А я устала, присела в это кресло, смотрю на вас, отдыхаю. Знаете, мы, конезаводчики, – народ грубоватый. Вы, Бернард, сын опального потомственного дворянина, а потому вынуждены работать садовником у шляхтича Баранского. Не обижайтесь, вы это поймете – все будет наоборот, весна да и только.

      – До свидания, пан садовник. Эскузе муа.

      И ушла в своем белом с кружевами платье, и растворилась в кипени цветущего сада. А садовник смотрел ей вслед и думал: «Может, это был мираж?..» Закрыл глаза. Кольца золотистых кудрей на полуобнаженном плечике, смешинка на губах, и глаза… «Боже мой, да у нее глаза русалки. Зеленый омут. Затянут, погубят. Чур меня, чур меня…»

      Заклинание не помогло. Через три дня после посещения флигеля садовника, Юлия, как привидение, появилась вновь. Она поздоровалась и произнесла:

      – Господи! Как у вас хорошо. Цветы, цветы. И какой-то особый мир, будто обиталище добрых духов и… ангелов.

      – Я счастлив, что вам здесь нравится, –